Клим обо мне был наслышан, потому что мысли его сразу же потекли в другом направлении. Выражение «Папина девчонка» он воспринял по-своему, и оно его почему-то покоробило, представить Папу рядом со мной он не пожелал.
– По-моему, ты уже все рассказал, – не унимался Резо, причем Папа его в этот момент совершенно не волновал.
– Ну и чего ты завелся? – спросил Клим презрительно.
– Ничего, – огрызнулся тот, а я сочла нужным вмешаться:
– Резо, прекрати, пожалуйста. Я разговариваю с человеком, и мне интересно. Что в этом плохого, скажи на милость?
Он нахмурился и выглядел очень злым, сидел, слушал Клима, то и дело презрительно ухмыляясь: мол, сколько ни пой соловьем, толку от этого никакого.
– Пойдемте есть уху, – сказал Клим, поднявшись.
Я решила, что форсировать события не стоит, и с благодарностью отказалась.
– Надумаете, приходите, – кивнул Клим с заметным сожалением и позвал Резо: – Отойдем на пару слов.
Так как отошли они недалеко, их разговор я слышала, хоть и говорили они, понизив голоса.
– Неужто это та самая девчонка? – спросил Клим. – Вроде говорили, она чокнутая.
– Сам ты чокнутый, – обиделся Резо. – Это Папа нарочно придумал, чтобы парни к ней не лезли.
– А то, что она из психушки, Папа тоже придумал?
– Может, и из психушки. Тебе что?
– Ничего. Просто интересно. Красивая девка. У Папы губа не дура.
– Дурак ты, Клим. Она ему вместо дочки.
– Само собой, – хмыкнул тот. – И по возрасту подходит.
– Шел бы ты со своими паскудными мыслями. Папа ее пальцем не тронул, потому что понятие имеет. А ты нет.
– Ладно-ладно. Продолжай нести службу, верный сторожевой пес. – Кивнув мне на прощание, Клим зашагал в сторону своего домика, Резо смотрел ему вслед с глубоким презрением.
Я опять принялась за стихи, делая вид, что встреча с Климом особого впечатления не произвела. Однако через час спросила:
– Может, нам действительно сходить в гости? – Никуда идти я не собиралась, просто интересно было, как на это отреагирует Резо. Он нахмурился и ответить не пожелал. Зато вскоре стал намекать, что нам пора домой. Я отмахнулась, а он ушел в дом и позвонил по сотовому Папе. Не знаю, что там Папа ему сказал, но он приуныл еще больше.
Чтобы немного его развеять, я предложила погулять, и с полчаса мы бродили в роще. Маршрут я рассчитала так, чтобы на обратном пути пройти мимо домика, занятого Климом. Веселье было в полном разгаре, парни сидели в тенечке, громко разговаривали, чувствуя себя на турбазе хозяевами.
Меня заметили. Клим вскинул голову и крикнул:
– Эй, Резо, заходи, не стесняйся!
Я сделала вид, что меня это не касается, и зашагала быстрее, а мой верный страж демонстративно отвернулся, не желая реагировать на крики подгулявшей компании.
– Поехали домой, – улыбнулась я.
Док был там, сидел с Папой на веранде (по дороге Резо позвонил и доложил, что мы возвращаемся).
– Ну вот и Варенька, – ласково сказал Папа, а я заулыбалась. – Как отдохнула, дочка?
«Дочка – это что-то новенькое, видно, у Папы настроение хорошее, с чего это вдруг?»
– Спасибо, хорошо, – сообщила я, демонстрируя окружающим, как счастливо мне живется. Папа кивнул, а Док поднялся, слегка суетливо: общество Папы его всегда беспокоило.
В моей комнате он извлек конверт из внутреннего кармана пиджака.
– Что это? – удивилась я.
– То, что ты просила.
Я опустилась в кресло, глядя на своего друга с сожалением, и сказала:
– Док, ты спятил. А если бы тебя обыскали? Тысячу раз говорила: никаких бумаг…
– Я подумал…
– Не надо думать, – отрезала я и вскрыла конверт. Две фотографии и краткая справка. Речь шла об одном из Климовых дружков, взглянув на фото, я усмехнулась: тот самый Вовка, специалист по ухе. Что ж, неплохо…
Конверт я запечатала и вернула. Док меня сильно беспокоил, нервный, суетящийся и пребывающий в сомнениях. Поиски смысла жизни не доведут его до добра. От Дока надо хотя бы на время избавиться. Сашка Монах меня очень беспокоил. Что он там затеял, я без личной встречи узнать не могла, а добраться до моего друга для него раз плюнуть.
– Вот что, – собравшись с силами, начала я. – Возьми отпуск и уезжай из города.
