– Он хотел перстень? – догадался Папа. Я кивнула. – Ты отдала? – Я покачала головой. – Где он?

– Здесь… – это было произнесено прерывистым шепотом, еще одна фраза – и я потеряю сознание. – Здесь… за батареей…

«Все, ребята, занавес».

Толик полез за батарею, долго шарил, но перстень отыскал. Все сошлись во мнении, что принадлежит он Монаху. Увлеклись так, что про врача забыли и вроде бы даже обиделись, когда он появился. Торопливо покинули комнату, но врач мне был без надобности, поэтому, вновь придя в себя, я отреагировала на белый халат: принялась визжать и брыкаться, при этом орала во все горло:

– Я не хочу, не хочу, я не поеду!

Мудрый Папа сообразил, что я боюсь психушки, и немного растерялся. Врач попросил помочь ему, вот тут я им показала, на что способны психи, двое ребят не смогли меня удержать. Бить нельзя, а так со мной разве справишься? Близко я их не подпустила. Папе хватило полминуты этого спектакля.

– Выйдите все! – рявкнул он и пошел ко мне чуть ли не со слезами: – Варя, успокойся… никто тебя не тронет. Ты здесь, со мной… Ты никуда не поедешь.

В конце концов мы поладили, врач сделал мне укол, и я заснула. А проснувшись, увидела Дока. Он сидел возле постели и держал меня за руку.

– Как ты? – спросил, заметив, что я открыла глаза.

– Нормально. Тебя Папа отыскал?

– Да. Позвонил… Он хочет, чтобы я пожил здесь некоторое время.

– Соглашайся, – кивнула я. – Сейчас в этом доме самое безопасное место для тебя.

– А работа? Я взял больничный на неделю…

– Больничный не проблема, а на улице лучше не показываться. По моим прикидкам, Монаху на днях придется несладко, и он рассвирепеет.

Док посмотрел на меня и заметил:

– А знаешь, этот твой Папа действительно переживает… Он хорошо относится к тебе…

– И что? – хмыкнула я.

Док пожал плечами:

– Ничего. Я не знаю твоих планов в отношении Папы, просто… Тебе его не жалко?

– Жалко, – покаялась я. – Мне вообще всех людей жалко, а также кошек, собак и лягушек.

Док погрустил и вскоре удалился. Его настроение мне очень не нравилось. Глаз да глаз нужен за Доком…

Пару дней я лежала в своей комнате, молчаливая и несчастная. Папа подолгу сидел рядом и пытался меня утешить. От него я узнала, что дела у Сашки – хуже не бывает. Гоняют его и наши, и ваши, и старый друг Клим в придачу. Монах из города скорее всего смылся и где-то залег, его активно ищут, а пока, на всякий случай, колошматят дружков. Дело, конечно, хорошее. Дружков у него и так было немного, а теперь и вовсе поубавилось. Будь у меня время, я придумала бы для Сашки что-нибудь поинтереснее пули в затылок, но Монах меня пугал по-настоящему, и потому выбирать не приходилось. Папа злился, что прошло два дня, а результатов – кот наплакал, хотя на розыски Монаха людей отрядили немало. Работы в моргах прибавилось, только что за радость от этого, если Сашка в очередной раз ушел. Папа думал думу и хмурился, а я ласково на него поглядывала и прикидывала: «Как мне с ним быть? В настоящее время он для меня защита и опора. А его кончина, ежели таковая приключится вскорости, должна выглядеть впечатляюще». В общем, мы подолгу держались за руки, и каждый думал о своем.

Через пару дней я смогла подняться и даже погулять в саду. Потом дела мои заметно пошли на поправку. Я вновь возложила на себя заботы по дому и радовала Папу застенчивой улыбкой и мягким характером. В шахматы в эти дни играли больше обыкновенного.

К концу недели, окончательно оправившись, я позвонила Климу. На этот раз он узнал меня сразу и вроде бы забеспокоился. Я попросила его о свидании, назначив встречу все в том же парке, что и в первый раз. Отказаться он не решился.

Часа три я продумывала свой туалет, а потом отправилась к Папе и заявила, что собралась на свидание. Папа растерялся, с ходу не нашел что ответить и позвал Дока. Само собой, тот его порадовал: мол, всякие свидания очень хороши для моего полного и окончательного выздоровления. Док говорил долго, весьма кстати употребляя медицинские термины, но Папу до конца не убедил. Во-первых, тот считал, что болтаться по улицам, даже с охраной, мне сейчас не стоит, во-вторых, Папа терпеть не мог Клима вообще, а в качестве возможного зятя в особенности, в-третьих, его очень беспокоил тот факт, что романтическая встреча (как ни крути, а Клим меня таки спас) повлияет на мои чувства, а если учесть, что в голове у меня не все дома, то я и напридумаю бог знает чего, а Клим, воспользовавшись ситуацией, поматросит да и бросит, и что тогда делать Папе? Очередная измена подорвет мое хрупкое здоровье, и чем сие кончится, ведомо одному богу. Мысли в общем-то правильные. Иметь взрослую дочь ох как нелегко, но об этом надо было думать раньше.

В конце концов Папа свое согласие дал, но без всякой охоты. Я во время затянувшейся дискуссии лежала в своей комнате, дрыгала ногой и перечитывала Ремарка. Вкусы у нас с Климом были довольно схожи, и, если сегодня какой-нибудь дурацкий звонок не испортит мне всю малину, будет занятно.

Встреча была назначена на три часа. Витьке, из-за того что за мной не углядел, в доме было отказано. Хорошо хоть жив остался. В половине третьего мы с Толиком загрузились в его «девятку» какой-то совершенно нелепой расцветки.

– Машина военная, – заявил он. Как выяснилось, это означало, что в машине недостает многих существенных деталей: ручек, пепельниц, заднего сиденья, а дребезжала бедняжка на ходу так, что у меня сводило зубы.

Когда мы подъехали к парку, я от души порадовалась, но рановато: еще минут пять Толик выбирался из машины сам и наконец смог извлечь меня. В общем, это заняло много времени, но все равно мы приехали минут за десять до назначенного срока. Клима не было, и я торопливо припустилась по аллее на

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

3

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату