облюбованную мной скамейку. Толик вышагивал сзади, в отличие от Резо относясь к обязанностям охранника со спартанским спокойствием.
Только я устроилась на скамейке и вошла в роль, как в аллее показался Клим. Толик сел в тенечке, метрах в десяти от меня, и зевал так, что мог лишиться челюсти. Охраны Клима нигде не было видно, в парк он вошел один, правда, трое дружков остались ждать в машине возле входа.
Клим смотрел на меня и терялся в догадках, зачем я ему позвонила. Объяснять я не собиралась.
– Как хорошо, что ты опять здесь, – сказала я, сияя лицом. – Где ты пропадал столько времени?
Клим вроде бы споткнулся, но на ногах устоял. Взгляд торопливо скользнул по моему лицу, я продолжала улыбаться вполне осмысленно, и это сбивало с толку.
– Где ты был? – повторила я. Он пожал плечами.
– Сегодня?
– Ну да…
– Дома… ездил по делам…
– Дела? – удивилась я. – Зачем тебе какие-то дела? Почему тебе непременно хочется заниматься какими-нибудь делами? Это скучно. Разве нет?
– Наверное, – ответил Клим, понемногу приходя в себя.
Я поднялась, взяла его за руку и повела за собой, но не по аллее, а по зеленой траве. Наклонилась, сорвала одуванчик, порыв ветра унес пушистые зонтики. Клим смотрел на меня и продолжал теряться в догадках. Вспомнил, что я чокнутая, и успокоился, а потом вдруг решил, что я очень красивая.
«Наконец-то. Для кого я, по-твоему, старалась?»
– Одуванчики смешные, правда?
– Правда, – согласился он вежливо и даже с интересом, вовремя вспомнив, кто у нас теперь в папах.
– Тебе не нравится здесь? – распахнув глазки пошире, спросила я вроде бы испуганно.
– Нет, почему… Ты сказала, что хочешь встретиться… зачем?
Этот вопрос поверг меня в раздумья.
– Разве не все равно? Какое это имеет значение?
– Да? – Клим смотрел во все глаза и совершенно не знал, как со мной разговаривать. Однако Ремарка точно любил, потому что не удрал, а продолжал идти рядом, глядя на меня со все возрастающей растерянностью. Я в свою очередь старательно воспроизводила сцену встречи главных героев из прочитанного накануне романа под названием «Черный обелиск», со сто тридцать восьмой по сто сорок шестую страницу. Через полчаса Клим, сам того не подозревая, начал отвечать очень дельно и близко к тексту. А я порадовалась: налицо благотворное влияние настоящей литературы. Еще через полчаса я резко остановилась, прижала руку Клима к своей груди и немного помолчала, вроде бы прислушиваясь.
– Это ты был там? – спросила я.
– Где? – легонько отстранился Клим, заглядывая мне в глаза.
– Там… в подвале.
– Да, я… Я нашел тебя, ты помнишь? – обрадовался он.
– Конечно, я помню.
– А что было до этого?
Я задумалась, нахмурилась и наконец ответила:
– Не хочу.
– Что?
– Не хочу помнить. Я многое помню, но не хочу. И тех троих я тоже помню.
– Кого?
– Неважно, – заупрямилась я, прижалась к его плечу и сказала: – Ты мне снился. Странный сон. Неправдашний.
– Почему неправдашний?
– Потому что на самом деле так не бывает. Я же знаю. Я не сумасшедшая и все понимаю, просто иногда мне здесь не нравится. Вот вчера мне здесь не нравилось, и я ушла.
– Куда?
– Не знаю. Туда, где ничего нет. Только ты и я. И можно не вспоминать.
Он посмотрел внимательно и кивнул. Клима пугал этот разговор и его явная бессмысленность. Ему хотелось, чтобы я больше походила на обыкновенную женщину, но вовсе не хотелось, чтобы я стала обыкновенной.
«Очень занятный парень», – мысленно хмыкнула я.
В самый интересный момент, когда он готов был бродить со мной под липами хоть целую вечность, я развела руками и сказала:
– Мне пора возвращаться.
