машину!»
Он так и сделал.
Машин было три, одна возле дома, а две дальше по дорожке, укрытые в тени деревьев.
– Открой заднюю дверь, – сказал Клим парню, почему-то шепотом, надо полагать, боялся меня потревожить. Устроил на сиденье и сам сел рядом, поддерживая меня за плечи и прижимая к себе, в отличие от дружка рубашку не берег.
– Может, ее чем накачали? – выдал предположение парень, сунув голову в машину.
– Садись за руль, – ответил Клим.
И мы поехали. Мой спаситель задумался, машинально гладя мое плечо.
– Куда ехать-то? – опомнился парень, выруливая на проспект.
– Прямо. Телефон дай.
Клим позвонил Папе, разговор был короткий, а дорога до дома моего благодетеля заняла не более десяти минут, летели мы как на пожар. Возле ворот нас уже ждали три человека охраны, в глубине двора еще трое и сам Папа. Во двор въехали только мы, две другие машины остались на улице. Ворота сразу же закрыли.
Клим вышел и извлек меня на свет божий.
– Куда? – спросил он отрывисто.
Парень из охраны пошел впереди, указывая дорогу, Папа отправился следом, в голове его кружил огненный вихрь: объяснения всему происходящему он не находил. Меня положили на кровать, Папа наклонился к моему лицу и позвал:
– Варя…
Я решила, что наша встреча должна быть трогательной, взяла его руку и прижалась к ней щекой. Молчала и таращила глаза, полные слез.
– Толик! – крикнул Папа. – Вызови врача. – И повернулся к Климу: – Рассказывай.
Клим рассказал коротко и особенно не усердствуя.
– Что думаешь, кто звонил?
– Не знаю… назваться не пожелал. Девчонку в подвале подыхать бросили. Ее бы там ни в жизнь не нашли.
Папа в этот момент терялся в догадках. В том, что произошло, он по-прежнему не видел никакого смысла. Его очень интересовало: почему я ушла из дома? В том, что я ушла сама, он не сомневался.
– Варя, – наклонившись ко мне, спросил он, будучи человеком нетерпеливым, – ты слышишь меня, дочка?
Дочка услышала и даже кивнула, а Папа обрадовался. Тут взгляд его скользнул по моим ногам в порезах и ссадинах и чуть выше… Он покосился на Клима и торопливо укрыл меня одеялом.
– Папа, – позвала я и тихо заплакала, прижимая к груди его руку.
«Нет, все-таки грудь не самое удобное место».
Я вновь прижалась щекой к его ладони.
– Варя, кто это сделал? – очень ему хотелось знать, что, черт возьми, происходит.
Я вздрогнула и прошептала:
– Монах.
– Варя, все хорошо, ты дома, все хорошо, – утешил Папа и опять задал вопрос: – Почему? Зачем он это сделал?
«Умно спросил, ничего не скажешь».
Я поежилась, а потом и вовсе начала трястись. Папа смотрел на меня и совершенно забыл про Клима, тот столбом стоял за его спиной и тоже на меня таращился.
– Варя, Варя, успокойся, все хорошо.
– Он убил Сережу, – с трудом произнесла я, рот очень правдоподобно свело на сторону. Оба слегка прибалдели.
– Кого? – переспросил Папа.
– Сережу. В его квартире. Я видела. Спряталась на балконе. Он потерял перстень, а я нашла.
Информацию я выдавала крохотными порциями, времени это заняло предостаточно, Папа с Климом ждали, затаив дыхание и боясь пошевелиться.
– Зачем ты ушла из дома? – задал Папа вопрос, когда, откинув голову и закрыв глаза, я вроде бы тоже перестала дышать.
– Он позвонил, – кивнула я на Клима. И тут же поправилась, чтобы Папины мысли текли в нужном направлении. – Я думала, Олег… Он просил выйти…
– И ты пошла?
– Да… – Я опять заплакала. – А там… – договорить я, само собой, не смогла, но и так все было ясно.
