– О, господи… – пробормотала я. – Бабка Матюши его родная сестра?
– Да. Бывший гвардейский офицер Воронцов Кирилл Гаврилович стал отцом Андреем после странной и довольно загадочной истории.
– Какой истории?
– Вроде бы он позволил себе делать замечания самому государю. Что было весьма неосмотрительно.
– И он ушел в монахи?
– Да. Удивительное решение, правда? Хотя…
– Слушайте, мне непременно надо знать, что там произошло. Помощник прокурора, о котором вы говорили, мой прапрадед и…
– Я знаю, – кивнул Прохоров. – Вашего отца привело к Матюше то же, что и меня: надежда, что ему что-то известно о кинжалах. И он, конечно же, рассказал Матюше историю своего прадеда и показал дневники. Вы их тоже читали?
– Совсем недавно. После того, как Матюша отдал мне кинжал. Он сказал, что это ключ. Что он имел в виду?
– Наверное, ключ к некой разгадке. Не к вратам же в ад, в самом деле.
– А что случилось с отцом Андреем?
– Его расстреляли вместе с еще тремя монахами монастыря. Их могилу можно увидеть на Сафроньевском кладбище, там теперь мраморный крест.
– Значит, что там было дальше, вы тоже не знаете?
– Там – это где? – улыбнулся Марк Сергеевич.
– В той истории. Мой прапрадед разобрался в убийствах и нашел кинжалы?
– Вряд ли. Мы бы тогда что-нибудь да знали бы об этом. Через несколько лет началась революция…
– И людям стало не до загадок истории. Дьявола выпустили на свободу… – пробормотала я.
– Не ожидал ничего подобного от современной девушки, – усмехнулся Марк Сергеевич. – Кстати, вам не приходило в голову, что жизнь без зла попросту невозможна?
– Не приходила, – отрезала я и, желая избавить себя от избитых сентенций на тему добра и зла, вышла из машины. – Спасибо, что подвезли, – сказала на прощание и направилась к подъезду.
Дома я достала кинжал и долго вертела его в руках, поражаясь странностям судьбы. Матюша – внучатый племянник отца Андрея, и его много лет назад разыскал мой отец, правнук Кости Белосельского. То, что Марк Сергеевич ищет кинжалы с целью на них заработать, понятно. Но его намеки на неких людей с уголовными замашками… Может, он просто меня запугивает, чтобы случайно ему дорогу не перешла? А погром в квартире, ограбление возле банка плюс, разбитая машина? Сдается мне, Марку Сергеевичу известно обо всем этом больше, чем может показаться на первый взгляд. Теперь Прохоров вызывал еще больше подозрений. Даже существование статьи Ильина я ставила под сомнение.
В десять утра я входила в читальный зал областной библиотеки и в дверях едва не столкнулась с мужчиной, который буквально рвался к знаниям, но в последний момент одумался и пропустил меня вперед. Девушка выдала мне подшивки журнала «Следопыт» за десятилетний период. Журнал прекратил свое существование двенадцать лет назад. Судя по внешнему виду подшивок, не так уж часто к ним обращались читатели за эти годы. Призвав себя к терпению, я начала просматривать журналы, что, однако, не помешало мне одновременно немного понаблюдать за мужчиной, который пришел в библиотеку вместе со мной. Устроившись довольно далеко от меня, он листал свежие газеты. Когда девушка отошла в хранилище, подошел к стойке, взял карандаш и записал что-то на клочке бумаги, но мне показалось, что вовсе не карандаш интересовал его на рабочем месте девушки. Впрочем, скорее всего, это мои фантазии, там же ничего нет, кроме журнала регистрации да моего читательского билета. Не они же его заинтересовали?
Очень скоро я нашла в содержании мартовского номера фамилию Ильина. Но далее меня ждал сюрприз: кто-то аккуратно вырезал листы с его статьей, страницы, начиная с тридцать шестой по шестьдесят девятую. Судя по срезу, орудовали бритвой. Я позвала девушку.
– Свинство какое! – покачала она головой, взглянув на мою находку. – Подождите, у нас еще одна подшивка есть. Сейчас принесу. – Она ушла на несколько минут, а когда вернулась, лицо ее пылало от негодования. – Нет, вы только посмотрите, что творится! – Она раскрыла другой мартовский номер журнала, и я смогла убедиться: те же страницы отсутствовали и там.
Меня поразила странная повторяемость истории. Мой прапрадед сидел в монастырской библиотеке и разглядывал ровный срез в том месте, где было подшито письмо Филарета. А теперь тем же самым занята я. Правда, в руках у меня не старинная Библия, а подшивка журнала, и ищу я не загадочное письмо, а всего-навсего научную статью. Но чувство такое, что меня, как и его, некто упорно не подпускает к разгадке.
– Где еще можно найти этот журнал? – спросила я, с трудом выходя из транса.
– Боюсь, что в филиалах его нет. Да и в городских библиотеках тоже. Сейчас с помещениями туго и такие журналы долго не хранят. Это ведь областной журнал, который издавался довольно давно, особой ценности он не имеет. Может, у кого-то дома случайно остались экземпляры? Или в библиотеке краеведческого музея… Хотя вряд ли… Куда он делся? – вдруг спросила она, оглядываясь.
Я не поняла, о чем она, и переспросила:
– Что?
– Мужчина тут газеты читал…
И в самом деле, мужчина исчез, ни она, ни я не заметили, когда он покинул зал.
– Чудеса, – в досаде покачала головой девушка и вернулась к стойке.
