– Хорошо, – я не стала спорить, Алексей нащупал выключатель, вспыхнул свет.
Обстановка комнаты мало соответствовала богемному образу жизни, который избрал для себя мой друг. Старенькая мебель, столовый сервиз в шкафу, трехрожковая люстра (один плафон треснул), разобранный диван с давно не стиранным постельным бельем, ноутбук на кухонном столе, который заменял письменный, стул с вышитой подушкой на сиденье, на столе чашка с недопитым кофе. Я некстати подумала: именно так должно выглядеть жилище неудачника. Кешка, понаблюдав за мной, усмехнулся:
– Не дворец, да? И даже это не мое, живу за счет богатого дружка.
– Ты живешь так, как считаешь нужным, – пожала я плечами и устроилась в обшарпанном кресле. Алексей стоял, привалившись плечом к дверному косяку, его присутствие Кешку явно раздражало.
– Ну так в чем дело? – нахмурился он, не выдержал и добавил: – У тебя теперь другой парень? Тот мне нравился больше, хотя тоже полное дерьмо.
Алексей скрестил руки на груди. Стоило ему шевельнуться, как Кешка испуганно замер, словно жалея о своих словах, но так как Алексей продолжал с праздным видом осматривать комнату, он успокоился.
– Когда я говорю «друг», то именно это и имею в виду, и мне действительно очень понравилась твоя книга, – сказала я, подумав при этом: вряд ли он поверил в мою искренность. И в тот момент я по- настоящему поняла, что от детской дружбы ничего не осталось. Ничего, кроме воспоминаний. Как раз они мне сейчас и были интересны. – Работаешь над новой книгой? – кивнув на ноутбук, задала я вопрос.
– Да, – неохотно ответил он.
– Это будет продолжение?
– Не делай вид, что тебе интересно.
– Мне интересно.
Он криво усмехнулся:
– Так я и поверю. Как будто я что-то для тебя значу. Да я могу сдохнуть здесь, а ты... Ладно, зачем пришла?
– Ты помнишь, как погиб Рамон?
Несколько секунд Кешка выглядел так, точно с разбегу налетел на кирпичную стену. Бессмысленно таращась на меня, издал что-то вроде стона, плечи его повисли, рот приоткрылся, и я испугалась, что он, чего доброго, рухнет в обморок.
– Черт... – пробормотал он и сделал глубокий вдох. – Ты же знаешь... должна знать... никто не видел, как он... почему ты спрашиваешь?
– Мы только что говорили с Толиком...
– С какой стати? Столько лет прошло... Рамон мне снился много раз... Я гнал эти воспоминания, мне казалось, я от них избавился... это было... очень тяжело, это и сейчас тяжело. Он был самым младшим, и мы все его любили. И я, и Толик...
– Извини, если сделала тебе больно. Сама я ничего не помню, а мне хотелось бы знать.
– Что знать?
– Как все было, – пожала я плечами.
– Хорошо... хорошо... я расскажу. Мы пошли на рыбалку... нет, Рамон пошел один, на Большой омут. Мы пришли позднее, все вместе... да. Рамон стал сердиться, что мы ему мешаем, и тогда мы, оставив его, отправились купаться. Потом... потом мы с Алексом вернулись домой.
– Вы шли мимо Большого омута?
– Конечно. Там же нет другой дороги. Но Рамона на берегу не оказалось, мы подумали, он уже дома, еще удивились, что он не присоединился к нам, а пошел домой. Но дома его не было. Потом вернулись вы, твоя мама начала беспокоиться. Рамона искали, и твой отец... нашел тело.
– Ты сказал, вы ушли вместе с Алексом.
– Да.
– И он все время был с тобой?
– Конечно. Мы шли по тропинке и разговаривали.
– А когда купались, Алекс тоже все время был с вами? Не мог он куда-то отлучиться?
Кешка хмуро разглядывал меня, очевидно пытаясь понять, чего я от него добиваюсь.
– Я не помню. Вряд ли он куда-то уходил. Ты, Настя и Вика лезли в воду, за вами надо было присматривать. Он бы не оставил вас. Он и нам всегда говорил: следите за малышней. Да и куда бы он пошел?
– Вы же были с удочками, вдруг он решил порыбачить?
– Нет. Не знаю. Какая разница, уходил он куда-то или нет?
– Так ты уверен, что он не уходил, или не помнишь?
– А что Толик говорит?
– Меня интересует, что помнишь ты.
– Я не уверен... нет, по-моему, не уходил. Белка, что происходит? Почему вдруг после стольких лет ты об этом заговорила?
– Есть причина.
– Причина? Какая? Зачем все это ворошить? Для меня это мучительно, неужели ты не понимаешь?
– Вы были дружны с Алексом? – не обращая внимания на его слова, спросила я.
– Да. Как и все. Он был хорошим парнем.
– Толик говорит, ты проводил с ним больше времени, чем другие.
– Возможно. Он был старше на три года и казался мне очень взрослым. Наверное, из-за того, что случилось с его родителями. Он много читал и давал мне книги. Благодаря ему я начал интересоваться музыкой. Он ведь играл на скрипке. И на гитаре. И учил играть меня. Да, наверное, мы проводили вместе много времени.
– Историю, которую ты использовал в своей книге, ты слышал от моей мамы?
– Ну да. От кого же еще? Она часто ее рассказывала. По крайней мере, не один раз и не два. По вечерам, когда собирала нас всех на веранде и поила чаем. Она очень интересно рассказывала, для меня эти вечера были самыми счастливыми.
– А как к этой истории относился Алекс?
– Алекс? Он считал, твоя мама выдумывает сказки. Да. Он так считал. Я помню, не хотел соглашаться с этим, мне было обидно, что он не верит в то, во что верю я. Он подшучивал надо мной и говорил, что я еще не вышел из детского возраста, оттого мне и нравится вся эта чепуха. – Кешка вздохнул, а я направилась к двери. – Ты так и не сказала, почему... – начал он и замолчал на середине фразы, наверное, понял, что я не отвечу.
… – Он не мог убить моего брата, – сказала я, садясь в машину.
Алексей завел мотор, и мы выехали со двора. Взглянув на окна третьего этажа, я увидела Кешку. Он как-то неуверенно махнул мне рукой на прощание.
– От того места, где мы купались, до Большого омута приличное расстояние. Толик сказал, что прекрасно запомнил тот день. Судя по его рассказу, Алекс никуда не отлучался. А домой отправился вместе с Кешкой. Он не мог убить Рамона. – Алексей ничего не ответил, равнодушно пожал плечами. Это неожиданно вывело меня из терпения. – Алекс не мог его убить, слышишь?
– Тебя это огорчило?
– Прошло столько лет, и что тогда произошло на самом деле...
– А вот это интересно, – невпопад заметил Алексей, глядя в зеркало заднего вида.
– Интересно? – растерялась я.
– Давай-ка прокатимся по городу. – Он свернул на ближайшем светофоре, и мы очутились в паутине улиц старого города. Какое-то время я сидела молча, потом спросила:
– Куда мы едем?
– Я же сказал: немного прокатимся.
Минут через пятнадцать он достал из кармана мобильный и набрал номер.
– За мной один тип увязался, постарайся выяснить, кто такой. «Жигули»-«девятка» синего цвета. Номера грязью заляпаны, вижу две цифры: 1 и 7. Я сейчас в районе улицы Стасова, зайду в пивной бар, там его и прихватишь, если меня не глючит, конечно.
– Ты это серьезно? – шепотом спросила я, когда он убрал телефон. – За нами кто-то следит?
