хочу быть рядом. – Не дожидаясь моего ответа, он завел машину.
Мы поехали на кладбище, на этом настояла я. Могила дяди Левы была обложена венками, на них были красные ленты с надписями. На одной я прочитала «От любимой племянницы» и вцепилась в локоть Мартина. Он обнял меня и прижал к себе. В глазах его застыли слезы, а я не могла плакать. Я думала о человеке, уничтожившем мою жизнь. Мама не была сумасшедшей, она знала, догадывалась, что он такое на самом деле. Но никто не хотел ей верить. Даже самые близкие. Даже мой отец. Но я верю. Он не смог обмануть ее, не сможет и меня. Я найду его, я найду его, чтобы увидеть, как он подохнет, будь он хоть трижды дьяволом. Слышишь, ублюдок, меня ты не обманешь!
С того места, где мы стояли, я видела холмики могил, пяти могил, обнесенных одной оградой. Там Вика и ее родные. Немыслимо было поверить, что когда-нибудь боль оставит меня и я смогу спокойно стоять здесь и думать о них как о прошлом.
– Наверное, зря мы сюда приехали, – тихо сказал Мартин.
– Нет, не зря, – ответила я и зашагала по тропинке к машине.
На обратной дороге мы все-таки заехали в больницу, я ждала Мартина, прогуливаясь во дворе. Десять шагов в одну сторону, десять в другую. Он вернулся быстро, и через полчаса мы уже были в его квартире.
– Вот твоя комната, – сказал он, распахивая передо мной дверь. – Все самое необходимое я купил. Если что-то понадобится... Когда будешь чувствовать себя лучше, прокатимся по магазинам. А сейчас тебе нужно прилечь.
Я оглядела комнату. Светлые шторы на окнах, букет цветов на столе, плюшевый медведь, которого он привез из квартиры дяди Левы... И в тот момент я вдруг поняла, как он ждал меня, как надеялся помочь... И наконец-то заревела, уткнувшись в его плечо.
Мы сидели на диване, обнявшись и почти не разговаривая.
– Даже для влюбленного он ведет себя странно, – задумчиво произнес Мартин.
– О ком ты? – не поняла я.
– Об Алексее, конечно. Я так и не понял, что такого в этой фотографии. Конечно, удивительно, что мы оказались в одном кафе, да я еще умудрился попасть в кадр... Но в чем он меня обвиняет?
Я молчала, а он ждал ответа, и чем дольше длилась пауза, тем невозможнее был ответ. И тогда он спросил:
– Кого вы на самом деле ищете?
– Моего троюродного брата, – помедлив, сказала я, а потом вдруг решилась: – Я думаю, нет, я уверена: он убил моих родных.
– Твой брат? – растерялся Мартин.
– Да. И Вику с семьей тоже. И дядю Леву.
– Но, милая, твоего дядю... хорошо, допустим. Но почему ты решила, что это твой брат?
Теперь отступать было поздно, и я рассказала все, что знала сама. Когда я замолчала, Мартин выглядел совершенно обескураженным.
– Прости, но я не способен поверить. Какая-то легенда, странные идеи твоей мамы... чокнутый киллер... Я понимаю, не это ты ожидала услышать... Черт, – выругался он. – Эта фотография... Алексей решил, что я... теперь ясно. Если допустить, что твоя история правда, все начинает выглядеть подозрительно. Но... но тебе не приходило в голову, что Алексей просто морочит тебе голову? Все эти люди с их рассказами... Ты ведь даже не знаешь толком, кто они. То, что он старается представить меня в дурном свете, вполне понятно. Он влюблен в тебя...
– Да с чего ты взял?
– Милая, только ты с твоей наивностью способна не замечать очевидного. Мне достаточно было увидеть, как он смотрит на тебя. Может, он и сам не догадывается, хотя это вряд ли. Скорее ему такая мысль неприятна. Крутые парни не влюбляются, они заняты крутыми делами. Ну вот, теперь я делаю то же самое, что и он. Пытаюсь настроить тебя против него... Когда мужчины начинают делить женщину, благородство в расчет не принимается.
– Мартин...
– Я не имею права запретить тебе с ним встречаться, да это и глупо. Просто прошу: не позволяй морочить себе голову, помни, что... ну вот, я опять в роли наставника, а она мне явно не удается. Слушай свое сердце, милая. Только тебе решать и никому другому... – Он поднялся, прошелся по комнате, стало ясно: какая-то неприятная мысль засела в его голове и не дает покоя.
– Мартин, – позвала я.
– Я вдруг подумал: а если это все-таки правда? Как бы невероятна история ни была, но вдруг – правда? И этот тип действительно где-то рядом? И ему нужна ты. Вряд ли Алексей примет мою помощь, но я бы хотел помочь ему найти этого мерзавца, и пусть сколько угодно подозревает меня. Хотя я убежден, у ФСБ это получится куда лучше. Ты говорила с Константином Ивановичем?
– Да. То есть нет. То, что произошло пятнадцать лет назад, вряд ли его заинтересует.
– Я думаю, с ним следует поговорить. По крайней мере, он не откажет в совете.
Уже ближе к вечеру раздался телефонный звонок, Мартин с кем-то минут десять разговаривал, потом вернулся в комнату.
– Звонил отец, – сообщил он. – Я всю неделю у него не был. Ты не против к нему сейчас поехать?
– Я могу переночевать у Насти, – сказала я.
– Нет-нет, если ты не поедешь, я тоже останусь. Папа поймет, он знает о том, что произошло с твоим дядей. – Мартин помолчал и добавил нерешительно: – Я хотел бы вас познакомить.
– Хорошо, едем, – кивнула я.
По дороге к дому, где жил отец Мартина, я вдруг разволновалась. Не самое удачное время для знакомства. Из рассказов Мартина я знала, что они с отцом очень близки, и теперь гадала, какое произведу на него впечатление. Одинокий человек, прикованный к инвалидной коляске. Скорее всего, он решит, что я неподходящая пара для его сына.
Мартин, заметив мое волнение, улыбнулся:
– Ты ему понравишься. Я столько о тебе рассказывал.
– А если не понравлюсь? – вздохнула я.
– Такого просто не может быть.
Дом оказался двухэтажным, из красного кирпича. Забор тоже кирпичный, калитка и металлические ворота. Среди окружавших его домов этот мало чем выделялся. Правда, отличие все-таки было: когда мы миновали ворота, рядом со ступенями крыльца я увидела пандус. От крыльца вела аккуратная дорожка, она огибала дом и терялась в саду.
– Отец редко покидает участок, – объяснил Мартин, достал пакеты с провизией из багажника, и мы поднялись по ступеням.
Дверь перед нами распахнулась, и я увидела женщину лет сорока. Высокая, худая. Короткая стрижка, плоское, монгольского типа лицо. Узкие губы раздвинулись в улыбке.
– Мартин, – нараспев сказала она. – Вот отец обрадуется. – Тут женщина перевела взгляд на меня и замолчала.
– Это Серафима, – целуя ее, сказал Мартин. – Что бы я без нее делал... А это моя невеста, Изабелла.
Я удивленно посмотрела на него, а он шепнул, наклоняясь:
– Ну помечтать-то можно. Отец у себя в кабинете? – спросил Мартин, входя в дом.
– В гостиной, читает. У меня все готово, можете сразу садиться за стол.
Войдя в дом, я быстро огляделась. Небольшой холл, двустворчатая дверь вела в гостиную, справа кухня и столовая. Рядом со столовой лифт, дальше еще две двери. Мы прошли на кухню, Мартин поставил пакеты на стол, предоставив Серафиме самой разбирать покупки, и, взяв меня за руку, повел в гостиную. Возле камина, выложенного бело-голубой плиткой, в инвалидном кресле сидел мужчина и читал книгу. При нашем появлении снял очки, отложил их вместе с книгой в сторону и сказал:
– Здравствуй, сын.
– Привет, папа. – Мартин подошел, наклонился, поцеловал отца, повернулся и произнес: – Ну вот, это она.
