– Обещала, но еще не подумала. Времени нет. Жизнь какая-то бешеная, некогда остановиться и подумать о прекрасном, о тебе, например.
– Вот я как-нибудь разозлюсь и пошлю тебя к черту.
– Не надо, я скучать начну.
– Теперь я понимаю, почему вы с Андрюхой разошлись, – начал Сережка, но я радостно объявила:
– Мы уже приехали, вот мой дом.
– В гости пригласишь?
– Кофе нет, а чай только без заварки.
– Я кипятка напьюсь, – заверил он.
– Шутишь, я ж от стыда сгорю. Как-нибудь в другой раз…
Мы вышли из машины.
– Подождите минутку, – попросила я водителя. Серега хмурился и выглядел побитой собакой.
– Отправляйся домой, – сказала я. – Завтра позвоню. Вечером идем в театр, ты помнишь?
– Помню, – буркнул он.
– Тогда спокойной ночи…
– Мне все это скоро надоест, и я заведу бабу…
– Заводят собак. А в женщин влюбляются. Вот ты, к примеру, влюблен?
– Ну…
– Повезло, значит, есть за что благодарить судьбу. – Я поцеловала его, махнула рукой и пошла к подъезду. Он остался возле машины, тоскливо провожая меня взглядом.
В подъезде было темно, это меня удивило. Дом у нас старый, жильцы в основном пожилые и за порядком следят строго.
Я сделала пару шагов почти на ощупь и тут же почувствовала, что за спиной кто-то есть. Я хотела крикнуть, споткнулась в темноте об нижнюю ступеньку и упала, успев вытянуть перед собой руки.
Что-то ударило в плечо, вскользь и почти не больно, звякнуло совсем рядом, в ту же секунду распахнулась дверь подъезда, я повернула голову и в свете фонаря смогла различить два мужских силуэта. Одним был Сережка.
Я кинулась к первой квартире, давила на кнопку звонка, отчетливо слыша, как мужики внизу с тяжелым хрипом молотят друг друга.
Дверь мне не открыли, я с опозданием вспомнила, что Крутовы еще вчера отбыли в отпуск и я, между прочим, обязалась присматривать за квартирой.
В остальных квартирах телефон отсутствовал, следовательно, придется подняться к себе на второй этаж. Разглядеть, что происходит, было затруднительно, но за Сережку я не очень переживала – с юных лет он занимался классической борьбой, а в настоящее время работал инструктором по рукопашному бою.
Дверь распахнулась, кто-то выскочил на улицу, а чуть позже то же самое сделал Сережка. Я последовала за ним. Озираясь по сторонам, он чертыхался и разводил руками.
– Мать его… куда он делся?
– Да ладно, – попробовала я утешить. – Надеюсь, ему здорово досталось…
– Руку наверняка сломал…
– Садист, – покачала я головой.
– А мужичок-то наш тоже смылся, – хохотнул Сережка. – Ну, народ…
Тут я наконец заметила, что хозяин «Жигулей», на которых мы прибыли, исчез, не дождавшись честно заработанных денег.
– Идем, – потянула я Сережку за рукав. – Будем считать, что сэкономили на такси.
Мы вошли в подъезд, я с некоторой опаской.
– Посмотри лампочку.
Сережка вытянул руки, что-то скрипнуло, и свет вспыхнул.
– Гад, лампочку вывернул, – щурясь, покачал головой мой спаситель. Тут я заметила кое-что любопытное: на ступеньке лежал нож. Плечо сразу же заныло. Я достала из сумки носовой платок и взялась за лезвие.
– Черт, – охнул Сережка. – Да у тебя плечо в крови.
Я тем временем разглядывала холодное оружие. Тонкое лезвие, костяная ручка. Если бы я не споткнулась в темноте, лежать бы мне сейчас на этих ступеньках, а потом на столе у патологоанатома. Сережка тоже на нож смотрел, испуганно сказал:
– Что творится, а?
– Идем в квартиру, – заторопила я. В квартире я стянула блузку, и он вполне профессионально обработал рану. Я смогла рассмотреть ее в зеркало: пустяковая, но неприятная. Придется зашивать.
– Набери Наташкин номер, – попросила я. Сережка о чем-то задумался и понял не сразу.
