– Деньги исчезли, – заметил он.
– Серьезно? А я вам не верю. Вы опять хитрите, что-нибудь затевая. Отправили чужие деньги с женщиной, без охраны. Для чего? Чтобы они к хозяевам не попали? Чтобы их по дороге свистнули? Кстати, может быть, вы сами это и проделали, чтобы потом в краже обвинить меня. Вот, мол, доверил человеку, а она воровкой оказалась. – Я всплеснула руками и даже пробежалась вокруг стола. – Ну, конечно, как же это я сразу не сообразила? Заграбастали чужие денежки, а меня обвиняете? Здорово. Вот так Юрий Петрович, заботливый дядька, благодетель… Надеюсь, у хозяев хватит мозгов понять, насколько все это глупо и неправдоподобно…
– Значит, денег ты не брала? – прерывая поток моего красноречия, спросил Юрий Петрович.
– Конечно.
– Значит, кто-то другой?
Я засмеялась.
– Если вам так удобней. Лично я считаю, что кто-то другой – это вы. Возможно, не вы лично, а кто- нибудь из ваших людей, что в принципе одно и то же.
– Нет, дочка, это не я.
– А я не верю. И оставьте наконец привычку называть меня так. С дочками подло не поступают.
– Ты многого не понимаешь.
– Еще бы, куда мне. Вы, как всегда, обо мне заботились, а я все напутала.
– Деньги пропали, и это очень плохо.
– Поищите их у себя.
– И все-таки они пропали. Я думал, ты идешь, чтобы предложить мне сделку.
– Что? – Я головой покачала. – Я пришла сказать вам, что вы сукин сын. А теперь я ухожу, и не пытайтесь мне угрожать. Я завтра же пойду в милицию и расскажу об этой истории. Все как есть. И о ваших туманных угрозах тоже. У вас пропали деньги? Так давайте их искать.
– Сядь, дочка, – тихо сказал он. Жаль, что моя речь не произвела должного впечатления. – Сядь. Выпей что-нибудь. И немного помолчи.
– Пожалуйста, – пожала я плечами, прошла к холодильнику и открыла его. Огромный холодильник был почти пуст, внизу лежали три яблока, по виду чемпионы среди долгожителей, и арбуз. В желудке у меня заурчало. – Можно, я арбуз съем? – спросила я, поворачиваясь к Юрию Петровичу.
– Ешь, конечно, ешь, дочка.
Я нашла тарелку, нож, села за стол напротив бодрого дядьки и принялась уплетать за обе щеки арбуз.
– А вы не хотите? – спросила из вежливости.
– Нет… – Он помолчал, глядя на свои руки, потом заговорил тихо и вроде бы равнодушно: – Мы с тобой оказались в очень плохой ситуации…
– Ничего подобного, – ответила я. – Это вы оказались. И нечего перекладывать с больной головы на здоровую. Если эти деньги вам так дороги, надо было найти курьера получше. Так что извините, а проблема эта ваша, и на мое сочувствие можете не рассчитывать. Вы меня только обманывали и использовали, так что «спасибо» мне вам сказать не за что.
– Ты ведь не дура и понимаешь, что в стороне остаться не сможешь, – сказал он, а я разозлилась.
– Конечно, меня можно убить. Но деньги от этого не появятся. Даже если вы меня убьете дважды или трижды, что физически невозможно. Это первое, а второе, Юрий Петрович, мне очень неприятно вам напоминать, так как это не в моем характере, но вы мне, между прочим, жизнью обязаны. Причем трижды. Хотите, перечислю: я нашла вас в лесу, где вы запросто могли скончаться. Я сделала вам операцию, очень сложную, смею заметить, которая стоила мне больших усилий, и неустанной заботой смогла вернуть вас с того света. А потом, рискуя собственной головой и, к сожалению, многими людьми, находившимися в то время в больнице и не имевшими к вашим делам никакого отношения, – так вот, рискуя их и своей жизнью, я в третий раз сохранила вашу. Так имейте, по крайней мере, совесть и прекратите меня запугивать. Мне и так страшно. Не могли бы вы оставить меня в покое? Я хочу жить и работать, да поскорее забыть, что на свете есть человек по имени Юрий Петрович.
Я поднялась, отшвырнула нож и пошла к двери.
– Ты пойдешь в милицию? – спросил он.
– Нет. Если мы договорились.
– Хорошо.
Я оглянулась, желая убедиться, что он не шутит. Юрий Петрович сидел ссутулившись и разглядывал свои ладони. Одинокий пожилой человек в большом доме, как старый медведь в пещере. Еще немного, и я начну его жалеть.
– До свидания, – вздохнула я и поскорей покинула этот дом. Не люблю я сюрпризы, а здесь их можно ожидать в любую минуту.
На улице меня никто не встретил, вообще, народ в эту ночь сидел по домам. Я решила, что тоже могу вернуться в свой дом, и потрусила к ближайшей стоянке такси.
Проснулась я оттого, что кто-то пристально и, как видно, довольно долго на меня смотрел. Я открыла глаза, подняла голову и увидела Полифема. Он сидел в кресле неподалеку и увлеченно меня разглядывал.
– Черт, – сказала я и метнула подушку. Полифем уклонился от моего метательного снаряда с ловкостью, прямо-таки удивительной для такой туши. Я огорченно вздохнула и, окончательно проснувшись, задала вопрос: – Как ты вошел? – Он удивился, а я досадливо поморщилась: в самом деле, смешно рассчитывать,
