сосредоточилась на розах в палисаднике.
– Что было дальше? – спросила я.
– Дальше? Зинаида выходной взяла, в город поехала, зуб лечить. Приходит утром, хозяйка в постели лежит, задушенная. А парнишки нет нигде. Только через неделю нашли, прибился к пристани.
– Мертвый? – нахмурилась Танька.
– Само собой. Убил он мачеху да с перепугу сам утопился. Так тогда решили. Хозяин в больницу слег, а дом продал. Какому-то художнику из Москвы. Вот уж нет у людей ума, дом покупать, где такое было. Хотя, говорят, продал дешево, а художник-то его весь перестроил. Дом этот долго возле озера один стоял, точно бельмо на глазу, потом еще двое выстроились, потом как грибы полезли. Это я вам все к тому рассказываю, что стариков слушать надо. Раз дурное место – значит, жить там нельзя. Не послушали – и вот три убийства. Сроду у нас таких страстей не бывало.
– А когда эта история произошла?
– Ну… лет семнадцать назад. Да. Костик мой в пятый класс ходил. Точно.
– А фамилию этого начальника не помните?
– На что она мне? Можно у Зинаиды спросить, она у них работала, должна знать.
Тут раздался характерный звук, и в облаке пыли мимо пролетел мотоцикл.
– Васька Черт, – в сердцах сказала тетя Клава. – Чувствую, он кота погубил. Бездельник великовозрастный. Сидит у матери на шее. Ну, натуральный черт, не зря прозвали.
Я на мгновение замерла, а потом полезла с расспросами:
– Черт – это прозвище?
– Прозвище. Это Елены Евгеньевны сын, Васька Шутиков. Ему лет одиннадцать было, когда он штуку выкинул: детня у нас тогда возле кладбища собиралась, вы видели, наверное, кладбище рядом с поселком.
– Видели, – кивнула я.
– Ну вот, там церковь разрушенная, возле нее и гуляли. Разожгут костер, песни поют. Со всей округи собирались. А Васька приделал себе рога и хвост, улегся на могилу. И как туман начал подниматься, он возьми и появись. Что было… С той поры и прозвище. И в самом деле черт, нет на него никакой управы. Девчонок его дружки на мотоцикле сбили – откупились. Разве ж это дело?
– Местечко тихим не назовешь, – нервно усмехнулась Танька, когда мы, простившись с тетей Клавой, возвращались на Озерную. – Хозяйку послушать, так здесь сплошь убийства. Охота тебе о всяких ужасах выспрашивать?
– Я разобраться хочу.
– Кто Ирину убил? А зачем тебе убийство семнадцатилетней давности?
– Не знаю. Может, пригодится. Странно, что об убийстве Леопольда говорят так мало, ведь он местный.
– Может, и говорят. Ты же слышала, к тем, кто на озере живет, здесь отношение особое, их своими не считают. И не любят. Что, в общем-то, объяснимо. А Леопольд с Костолевским дружил. К тому же он не такой, как все, и характер у него был скверный. Скверный, – упрямо повторила Танька. – Оттого его в поселке, скорее всего, не жаловали. Ты о чем все время думаешь? – спросила Танька, приглядываясь ко мне. – Лоб морщишь?
– Ты кличку этого Васьки слышала?
– Ну…
– А Леопольд сказал, что Ирка связалась с самим чертом.
– Так он же фигурально, – удивилась сестрица.
– А если нет? – повернулась я к ней.
– Ты хочешь сказать, что этот парень на мотоцикле ее любовник?
– Возможно, ее любовник, – поправила я. – Хотя «связаться» может иметь и другое значение: к примеру, они заключили некое деловое соглашение.
– Точно. Дядю укокошили, а потом он Ирку убил. Куда, блин, менты смотрят? Все же яснее ясного.
– Менты смотрят куда им положено, – слегка умерила я пыл сестрицы. – Для того чтобы они заподозрили Ваську, желательно для начала узнать о нем.
– Это мы мигом…
Памятуя, как быстро Танька донесла до органов сведения о том, что Маша в ночь убийства отсутствовала в доме, я забеспокоилась.
– Ради бога, давай не будем спешить. Кто тут кого убил, еще вилами на воде. Для начала надо самим разобраться.
– Слушай, Ольга, это ведь опасно, – загрустила она. – Я серьезно. Если ты будешь здесь болтаться и приставать к людям с вопросами, тот же Черт мигом об этом узнает и неизвестно как отреагирует. Друзья у него сущие отморозки, они уже сбили двух девчонок и благополучно отмазались. Улавливаешь, о чем я? Мне и раньше твоя идея не нравилась, а теперь…
– Васька Черт – это самый старший в компании мотоциклистов, – не обращая внимания на слова сестры, заговорила я. – Он производит впечатление вполне разумного парня. По крайней мере, к нам не приставал и друзьям предлагал угомониться.
– Это потому, что он ментов раньше всех заметил, – не согласилась Танька с моей положительной
