– Ага. Между прочим, она дядю отравила. Такого в дневнике не написано?
– Ты это серьезно?
– Конечно, серьезно. Как думаешь, зачем я потащился туда? Не знаю, что там в дневнике, а на самом деле было так… С Иркой мы встретились у Ленки. Конечно, я ее и раньше знал, но не обращал внимания. И здесь бы не обратил, если б не злился: сидит и не уходит. На следующий день еду, а она по дороге бредет, руками мне машет. Ну, я ее подвез… и пошло: то здесь встречу, то там. И что характерно: ни души рядом. Конспирацию соблюдает. В конце концов до меня докатило: девка меня клеит. Счастьем это даже не пахло. На что она мне?
– Но вы ведь стали любовниками?
– Стали, – поморщился Васька. – Знаешь, мужики иногда спят с девками без всякой любви.
– Ага. Для здоровья.
– Вот именно. Она взрослая баба, старше меня, и я ей ничего не обещал.
– Наверное, все-таки обещал.
– Ничего подобного. Вы сами такого навыдумываете… Короче, в один прекрасный день она заявляет, что хочет за меня замуж. Я чуть не рехнулся на радостях, но потом успокоился, вряд ли дядя будет счастлив, когда узнает. А дядю она боялась. Потом карлик нас застукал и старику донес. Дядя устроил ей дикий скандал. Вот после этого она и решила его отравить.
Я нахмурилась, размышляя, стоит ему верить или нет. Судя по всему, Васька говорил серьезно.
– Я-то сначала думал, что она это говорит несерьезно, но эта мысль в ее башке крепко засела.
– Она же любила тебя…
– Большое ей спасибо за это. Короче, в тот вечер я пришел к Ленке, и Ирка там. Сама мне велела прийти, хотя к Ленке ревновала, а я клялся, что хожу к ней, чтоб Ленка не сообразила, что между нами любовь, и не трепала языком по поселку. Сидим, Ленка вышла, а Ирка мне говорит: я, говорит, дядю отравила. И смотрит не мигая, точно ящерица. Я сижу дурак дураком и, что делать, не знаю. На хрена мне, скажи на милость, весь этот детектив? Пришьют соучастие, а у меня еще год условно. Я здорово перепугался и решил проведать Костолевского. Если Ирка не врет и старикану действительно плохо, хоть «Скорую» вызову. Доехал до Михайловых, мотоцикл спрятал и дальше пешком пошел, на всякий случай. Но старикан лежал на тропинке и вовсе не с отравлением, а с пробитой башкой.
– Ты видел убийцу? – насторожилась я.
– Знаешь, чем Костолевский на жизнь зарабатывал? – спросил он, игнорируя мой вопрос. – Шантажировал богатых дядей, что живут с ним по соседству. Мне Ирка сама говорила.
– И про Самарского тоже?
– Намекала. И я намек понял.
– Так, значит, он и убил.
– Ничего подобного.
– Если ты уверен, что не он, значит, ты видел убийцу. Так?
Мой вопрос вызвал у него приступ злости.
– Нам этот дядя не по зубам. И не мечтай, что упечешь его в тюрьму. А ему человека убить – раз плюнуть.
– Ты сказал о нем Ирине?
– Нет. Я о нем никому не скажу. Потому что не желаю, чтоб и мне голову пробили.
– За что же тогда ее убили? – нахмурилась я.
– Не знаю. Возможно, она о чем-то догадалась. Она ведь в дядю, глазастая.
– А зачем она пошла к Самарскому?
– Я думаю, шантажировать его хотела. Чего смотришь? Говорю, они с дядей одного поля ягодки. Карлик мне сказал, Ирке старикан денег не оставил.
– И она справедливо решила, что в этом случае ей тебя не видать, и бросилась к Самарскому с требованием денег.
– Не знаю, что она у него требовала, я с ним, понятное дело, эту тему не обсуждал. Но думаю, что ты права.
– И он ее убил, – упрямо кивнула я.
– Да ничего подобного. Зачем? Ему легче заплатить. Денег у него немерено.
– Легко сказать. Думаешь, приятно, когда тебе выкручивают руки? Почему ты так уверен в его невиновности? Или ты и в ночь ее убийства встретил кого-то на тропинке? – нахмурилась я.
– Я у Ленки сидел. При свидетеле.
– Тогда откуда такая уверенность? – наседала я. – Когда карлика утопили, Самарский был в доме Костолевского, я его сама видела.
– Короче, не хочешь послушать доброго совета, продолжай болтаться здесь и искать приключения на свою задницу. Мое дело предупредить.
– Ты должен пойти в милицию и рассказать, кого там видел. Если не врешь, конечно.
– Ничего я говорить не стану, а ты настучишь, буду все отрицать. – Он хмуро вздохнул, потом мрачно
