знают, те, конечно, что телик смотрят. Тут в голову пришла еще одна мысль, и остатки моего оптимизма приказали долго жить, заодно и я едва не скончалась вместе с этими остатками, правда, успела произнести: – Когда Славку обнаружат менты и по пистолету и сумке поймут, что он участвовал в ограблении…
– Довольно быстро выйдут на тебя, – продолжил Стас, сопроводив свое ценное замечание кивком. – Поэтому я прихватил вещественные доказательства из квартиры. Пусть ломают голову, кому понадобилось убивать безобидного алкаша. Заодно и убийце не худо поволноваться, если он узнает, что вещественные доказательства исчезли… Ну, как я тебе в образе сыщика?
– Ты ненормальный.
– Здрасьте, я стараюсь изо всех сил…
– Ты следил за мной, – нахмурилась я. – Ведь следил? Как еще ты мог оказаться в Славкиной квартире?
– Я тебя охранял, между прочим, потому что ты мне дорога. Кругом враги, которые знают тебя в лицо, а мы их нет. Надеюсь, теперь я тебя убедил. Переезжай ко мне.
– Ничего подобного, ты мне кажешься ужасно подозрительным. Конечно, насчет врагов с неизвестными мне лицами ты прав. Как раз твое лицо вызывает очень большие опасения. Возможно, именно оно скрывалось под маской.
– Ни фига себе, – вытаращил глаза Стас. – Получил за свою доброту.
– Держись от меня подальше! – рыкнула я и полезла из машины.
– Послушай, чокнутая, – воззвал он, но я уже не слушала и устремилась к троллейбусной остановке неподалеку.
Мне повезло, я успела запрыгнуть в троллейбус и вздохнула с облегчением, но оно продлилось недолго, троллейбус свернул, и стало ясно, что маршрут мне не подходит. Мне сделалось обидно, почему я должна ехать в троллейбусе в неизвестном направлении, в то время как моя машина… Я глухо простонала, сомневаясь, смогу ли когда-нибудь увидеть ее. Тут, как всегда, отключили электричество, троллейбус замер в длинной шеренге таких же невезучих, а я побрела пешком в сторону своего дома, решив больше не пользоваться общественным транспортом. Когда не спеша шагаешь, лучше думается, а подумать было над чем.
В родном дворе я оказалась где-то через час и первым делом увидела свою машину, подбежала к ней с радостно бьющимся сердцем и обнаружила на стекле под «дворниками» записку: «Ключи у меня. Позвони. Целую. Твой Стас».
– Иезуит, – возмутилась я и передразнила: – Целую, твой Стас.
«Конечно, твой и еще двух десятков таких же дур. Нет уж, целуй кого-нибудь другого», – злобно подумала я, вошла в подъезд и поднялась на второй этаж. Здесь меня ждал сюрприз. Не успела я достать ключи из сумки, как увидела, что дверь не заперта. Более того, она была слегка приоткрыта.
– Чудеса, – сказала я вслух. Ритка до смерти боялась, что нас ограбят, и за дверью тщательно следила. Севка порядок тоже уважал. Чего ж тогда дверь открыта?
Тут я некстати вспомнила о ночном взрыве, предупреждении Стаса и испуганно попятилась. В сумке зазвонил мобильный, я подпрыгнула и схватилась рукой за сердце, после чего ответила.
– Это я, – порадовал Стас. – Ты дома? Машину видела?
– Видела, – сказала я и добавила: – Спасибо. – Слышать человеческий голос было приятно, и я не торопилась отделаться от Стаса.
– У тебя тяжелый характер, – заявил он, – к тебе невозможно приспособиться.
– Бабникам нет места в моей жизни.
– Говорю, это клевета. Злостные наговоры, а все потому, что твоя подруга влюбилась в меня как кошка, а я не разделял ее страсти, потому что предчувствовал – в скором времени появишься ты. И ты появилась, а я порадовался, что я такой проницательный парень.
– Ага, – буркнула я, потянула дверь и осторожно вошла в холл. Все это требовало от меня огромных энергетических затрат, и Стаса я вовсе не слушала, не до него было, пусть себе трещит на здоровье, так спокойнее.
– Ты чем занимаешься? – вдруг спросил он.
– Ничем, иду по своей квартире.
– Да? Дышишь как-то странно, точно мешок волокешь.
– У меня была открыта дверь. Это меня тревожит, и дышу я так от волнения.
– Что? – рявкнул он мне в ухо. – В квартире кто-нибудь есть?
– Откуда мне знать? Я стою в холле, холл у нас большой, и я ничего, кроме него, не вижу.
– А позвонить в дверь ты не догадалась?
– Нет.
– А позвать мачеху?
– Ритка! – заголосила я. В ответ ни звука. – По-моему, тут ни души, – заметила я с печалью.
– Дальше ни шагу, – заорал Стас, – я сейчас приеду! Набери на трубке 02 и в случае чего звони. – Он отключился, я замерла соляным столбом, постояла так некоторое время, а потом начала злиться. Ну вызову я милицию, и что? Скажу, что у меня дверь была открыта, а Ритка с Севкой отсутствуют. «А если рванет?» – испуганно подумала я, но все же заглянула в кухню.
Первое, что я увидела: разбитую чашку, она валялась в нескольких шагах от меня, любимая Риткина чашка, синяя с желтыми треугольниками. Перевернутое блюдце лежало на стуле, на столе опрокинутый чайник, заварка растеклась по мраморной столешнице, а на плитке пола образовалась лужица.
