— Это вы сообщили старику? Вы следили за нами?
— Нет. Он или кто-то другой нанял частного детектива.
— Вы из милиции, да? Меня арестуют? — Тут ее взгляд остановился на мне. — Она ведь шпионила за стариком. Кто вы?
— Во всей этой истории у нас свой интерес, — привалившись к подоконнику, с милой улыбкой сообщил Арсений. — Не будем уточнять, какой, это совершенно лишнее. Удовлетворив свое любопытство, мы уедем. Естественно, в том случае, если ваши ответы будут правдивыми.
— А как вы узнаете, что они правдивы? — криво усмехнулась девица.
— Ну… кое-что нам уже известно, о многом мы догадываемся.
Я наблюдала за женщиной все это время. Арсений сказал, что ей исполнилось двадцать восемь, но выглядела она старше лет на десять. Скорбные складки возле губ, затравленный взгляд. Мне вдруг стало жаль ее.
— Спрашивайте, — сказала она устало.
— Начните рассказ с исчезновения вашего отца, — мягко предложил Арсений.
Я устроилась на единственном стуле рядом с ним. По лицу Виолы прошла судорога, она тряхнула головой, точно пытаясь избавиться от наваждения, и вновь криво усмехнулась.
— Отец… у нас была прекрасная семья. Дружная. Отец был мне лучшим другом. Он… впрочем, вам это неинтересно. Мы жили, даже не подозревая о том, как счастливы, пока отец вдруг не исчез. Ушел на работу, как обычно, вечером мы ждали его, часов в десять мама начала беспокоиться. Позвонила его приятелю.
— Никитину?
— Да. Они часто засиживались допоздна, но в тот вечер отец к нему идти не собирался. Обычно он всегда предупреждал заранее. Никитин очень удивился звонку и тоже забеспокоился, но уговаривал маму не думать о плохом, мало ли что. Утром выяснилось, что на работе отца не было. Потом… — Виола махнула рукой, словно отгоняя воспоминания. — В общем, его не нашли. Мама не смогла с этим смириться, и через два месяца ее не стало.
— Почему вы решили, что Никитин имеет отношение к его исчезновению?
— Тогда я так не думала. Он помогал маме, обзванивая знакомых, ездил в морг на опознание… в общем, вел себя как заботливый друг. Но когда мама оказалась в больнице, она кое-что рассказала мне. Она могла говорить только об отце и в сотый раз перебирала в памяти, что он сказал, как посмотрел… Это было ужасно. Я не могла это слушать и оставить ее тоже не могла.
— Вы знали, чем занимается ваш отец? — вмешалась я. — Что за опыты они проводили со стариком?
— Нет, конечно. Мама считала это пустой тратой времени, игрой, которую затеяли двое взрослых мужчин. Дразнила отца алхимиком. Он смеялся и говорил, что мы вот-вот разбогатеем. Вы же знаете все эти россказни про Фламеля, — повернулась она ко мне. — Старик на нем помешался и, наверное, смог увлечь моего отца. Тот был доверчив, как ребенок. А за несколько дней до своего исчезновения он сказал маме: «Кажется, я знаю секрет его философского камня». Серьезно сказал. Но мама тогда не придала этому значения. И я, конечно, тоже. Уже после ее смерти, когда отца перестали искать и вся эта история начала потихоньку забываться, я вдруг подумала… Я уверена, моего отца убил Никитин, — зло добавила она. — Он виновен в смерти моих родителей, он уничтожил все, что у меня было. — Женщина сжала кулаки, уставившись прямо перед собой. — Я все рассказала Аркаше. Единственному близкому человеку, который остался у меня после смерти бабушки. И он со мной согласился, он тоже считал, что эту фразу отец произнес неспроста.
— И что было потом? — поторопил Арсений.
— Ничего, — пожала она плечами. — Отца уже давно никто не искал, и от меня отмахивались, как от назойливой мухи. Решили, что я просто спятила. Какой еще философский камень? Аркашу отправили к родственникам, и я осталась совсем одна. Старика я никогда не видела, даже не знала, где он живет. Выяснила адрес, приехала к его дому, долго стояла в подворотне, глядя на его окна. А потом приходила туда почти каждый день. Собирала о нем сведения. Их было немного. Знакомая устроила меня в кафе официанткой. Там я познакомилась с Трутневым. Вы знаете, кто он такой?
— Не буду врать, что мы друзья, — пожал Арсений плечами. — Но встречались довольно часто.
— Я была его любовницей. Хоть кто-то рядом… Он и рассказал мне о богатстве старика, которое как будто свалилось ему на голову. А я рассказала ему свою историю.
— И Трутнев решил, что опыты старика были успешны? — спросил Арсений и невольно улыбнулся.
— А почему бы и нет? — с вызовом произнесла Виола. — По слухам, у него столько денег, что он не знал, куда их деть. Вернулся Аркаша, и я порвала с Трутневым. Сначала он злился, потом нашел себе другую подружку. А через месяц после этого старика хватил удар. Ему нужна была сиделка, об этом я узнала от Трутнева. Но появиться в доме старика под своим именем я не могла. Он бы что-то заподозрил.
— И Трутнев помог вам с документами.
— Помог. И рекомендовал меня старику.
— Зачем вам понадобилось прибавлять себе возраст, ведь на этом легко проколоться? — спросила я.
— Из-за Аркаши. Я подумала, если выдам его за своего сына, старик позволит ему меня навещать. Я ведь должна была жить в его доме. В первый же день я узнала о лаборатории в подвале и хотела на нее взглянуть. Вдвоем это было бы легче, я бы следила за стариком, а Аркаша обыскал подвал. Но в доме тогда жил Генка, а старик сразу же невзлюбил Аркашу, и наш план не удался.
— Зато старик предложил вам выйти за него замуж, — сказала я.
— Да. Предложил. Ему нужна была бесплатная служанка. Он очень скаредный, мне приходилось экономить, чтобы помогать Аркаше. Сначала Трутнев звонил мне каждый день, спрашивал, была ли я в подвале. Потом стал злиться, так как решил, будто я что-то от него скрываю. А когда старик сделал предложение, посоветовал согласиться. Я прекрасно понимала, чего он хочет. Но я пошла на это вовсе не из-за наследства. Я хотела знать, что случилось с моим отцом.
— И как вы надеялись это выяснить? — поднял брови Арсений.
— Я подумала… я подумала, в конце концов он проговорится. Он ведь старый, больной, а я его жена. Понимаете?
— Вы рассчитывали, он покается в своих грехах перед смертью?
— Не смейтесь надо мной… — нахмурилась она и добавила устало: — Я сама не знаю, на что надеялась. С Аркашей мы виделись редко, он приходил только за деньгами… а я была в доме с этим ужасным стариком. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы не Климов. Он работал у старика, был кем-то вроде старшего менеджера и бухгалтера одновременно. Часто приходил по вечерам, они запирались в кабинете. Климов был тихий, неразговорчивый и старика побаивался. Поэтому я очень удивилась, когда увидела, как он роется в шкафу. Старику понадобилось в туалет, а это было непростой процедурой. Климов остался ждать в кабинете, я пошла в спальню старика за чистым бельем, Генки не было, и я хотела попросить Климова помочь мне. Он не слышал, как я открыла дверь в кабинет, стоял перед шкафом с потайной дверцей и быстро сунул что-то в карман. Я так растерялась, что поспешила уйти, сделав вид, что ничего не заметила. А утром Климов пришел к старику. Я подслушала их разговор. Климов просил дать ему отпуск на несколько дней. Старик вроде бы удивился, но потом дал свое согласие. Я позвонила Аркаше и велела проследить за Климовым. Хотела знать, что происходит. Не успел тот уйти, как старик вызвал Генку, я слышала, как он кричит. Пошла подслушивать и узнала, что у старика пропала какая-то записная книжка и подозревал он Климова. Велел Генке немедленно его найти и любым способом забрать книжку. Так и сказал: без нее не возвращайся. Я позвонила Аркаше, он сказал, что Климов не пошел домой, сидит на скамейке в парке, вроде бы ждет кого-то. Я просила его быть осторожней, рассказала о Генке. Тот с самого начала смотрел на нас косо, подозревал. Я его боялась. Аркаша следил за Климовым весь день. Вечером увидел, как тот сел в машину к какой-то женщине. Он остановил такси и поехал за ними. Едва не потерял их, но потом увидел машину этой женщины возле кафе. Отпускать такси не стал, боялся, что они опять куда-то поедут. Так и получилось. Он проследил их до какого-то дома в пригороде.
