Мы спешно собрались и отправились по указанному адресу на машине Оксаны, которую, судя по всему, ей возвращать никто не собирался, по крайней мере Витька уже искренне считал ее своей. Против ожидания, выглядел Раисин «БМВ» вполне прилично. Колеса, мотор, двери и прочие необходимые составляющие на месте, незначительные царапины на бампере и вырванную магнитолу в расчет можно не принимать.
— Повезло, — честно заявил нам пожилой капитан. — Машину вашу у старой переправы нашли, должно быть, подростки угнали покататься, а потом бросили.
Подписав необходимые бумаги, Раиса загрузилась в свое транспортное средство, в глазах ее полыхало пламя, а я гадала, то ли подруга чем-то разгневана, то ли, напротив, шалеет от счастья. Неслась Раиса, как угорелая, Витьке стоило большого труда не отставать. Душевное состояние подруги оставалось для меня загадкой, потому что она упорно молчала, о чем-то сосредоточенно размышляя. Мои вопросы не помогали, в лучшем случае в ответ она лишь невнятно мычала. Увидев, что на светофоре подруга сворачивает направо, то есть в противоположную сторону от дома Арсения, я задала очередной вопрос:
— Куда ты несешься? — И на этот раз удостоилась ответа:
— Домой.
Последующие вопросы так и повисли в воздухе. Я вздохнула и отвернулась к окну. В конце концов, Раиса имеет право отправиться к себе домой, выпьет коньяка, примет душ и растолкует, что ее так тревожит.
Подъехали к ее дому, она загнала «БМВ» в гараж и закрыла ворота. Появившийся следом Витька бросил «Хонду» во дворе. Я пошла ставить чайник, побродила немного по просторной гостиной и вновь заглянула в гараж, удивляясь, что подруга делает там так долго. Подруга с Витькой с невиданным энтузиазмом обшаривали машину. Вскоре Витька радостно взвизгнул, сунув руку в пространство между двух передних сидений.
— Что-то есть, — дрожащим голосом произнес он. Раиса метнулась к нему, она в тот момент обыскивала пол под ковриками в задней части машины. Высунув от усердия язык, Витька извлек на свет божий папку-файл, сложенный в четыре раза, с исписанными листами бумаги внутри.
— Дай сюда! — рявкнула Раиса и аккуратно достала листочки. Мы, вытянув шею, наблюдали за ней, точно дети за ловкими руками фокусника. — Что это? — спросила Раиса, разглядывая пожелтевшие странички. Вопрос носил риторический характер, потому что мы, разумеется, догадались, что страницы эти были вырваны из записной книжки, некогда принадлежавшей прадеду Воропаева. — Идемте в дом, — осевшим голосом предложила Раиса, так и не услышав ответа на свой вопрос, и опрометью бросилась в столовую.
Витька поспешил за ней, слегка пошатываясь. Оба, безусловно, ждали разгадки страшной тайны, которая принесет огромные деньги. Что-то вроде указателя в виде белой стрелы — иди, и сокровища ждут тебя.
Могу сказать, что некое волнение и у меня присутствовало, правда, получить сокровища, по крайней мере прямо сейчас, я не рассчитывала, памятуя, что записи прадед вел на латыни, а никто из нас троих ее не знал. Но все равно волнение было приятным.
Войдя в комнату, Раиса разложила странички на обеденном столе, а мы на них уставились, разумеется, без всякого толка. Текста, хоть и на латыни, было немного. Двадцать шесть страниц почти сплошь заполнены химическими формулами.
— Ты что-нибудь понимаешь? — с надеждой глядя на меня, спросила Раиса.
— Климов боялся лишиться записной книжки и вырвал эти страницы, которые, с его точки зрения, представляли особый интерес, а направляясь к тебе, спрятал их в машине. Почему, догадаться нетрудно: опасался за свою жизнь либо собирался поторговаться и продать записную книжку по частям. Она сейчас у убийцы, он уже понял, что записи в ней неполные, ведь страницы пронумерованы.
— Я не об этом. Ты в состоянии понять, что здесь написано?
— Шутишь? — удивилась я. — Тут какие-то значки, должно быть, принятые у алхимиков обозначения элементов, а сверху расшифровка, то есть то, что мы видим сейчас в таблице Менделеева. Это вот сера, это железо, а это серебро. Стрелки показывают преобразование одного элемента в другой в результате химической реакции. Если память не подводит, это называется превращение.
— Превращение железа в золото? — с надеждой спросила Раиса.
Витька вцепился рукой в угол стола, чтобы не рухнуть в обморок от глубоких душевных переживаний.
— Раиса, — укоризненно произнесла я, стремясь вернуть подругу с небес на землю.
— Но ты же сказала «превращение».
— У меня была четверка по химии, но все мои знания об этом предмете улетучились сразу после окончания школы.
— Химия мне никогда не давалась, — с отчаянием заявила Раиса и перевела взгляд на Витьку. — А ты? Мужикам положено знать такие вещи.
— Я, это… не очень хорошо учился. По химии имел тройку и то потому, что училка была добрая.
— Говорила мне мама: учись, дочка, в жизни все пригодится. Надо было маму слушать. А я на химии любовные романы читала. Как думаешь, Арсений в этом что-нибудь смыслит? — Представить Арсения с учебником химии в руках моей фантазии не хватило. — Нам нужен человек, который в этом разбирается, — бормотала Раиса. — Нет. Обманет, стервец, как только поймет, в чем дело. Может, пойти учиться? А что, получить образование никогда не поздно.
Страницы из записной книжки притягивали, как магнит. Устроившись рядком за столом, мы вертели их в руках и так и эдак, Раиса принесла ноутбук, нашла таблицу Менделеева, огонь в ее очах разгорался все ярче, а Витька сопел все громче. Я тоже тщательно разглядывала страницы, но вовсе не формулы привлекали мое внимание. В трудах праведных время летело незаметно.
Позвонил Арсений, узнав, что мы у Раисы, подъехал через полчаса. Подруга пританцовывала в холле, ожидая, когда он поднимется на крыльцо.
— Сенечка, — взволнованно заговорила она. — Ты в школе хорошо учился?
— Я был отличником, — глазом не моргнув, ответил он. — Откуда такой интерес к моим школьным успехам?
— Смотри, что мы нашли в моей машине.
Арсений подошел к столу и, бросив взгляд на вырванные из записной книжки листы, криво усмехнулся.
— Я восхищен вашей верой в торжество науки, но если бы все было так просто, золото уже давно потеряло бы свою ценность.
— В каком смысле? — испугалась Раиса.
— Дорогая, философский камень, эликсир жизни и молодильные яблоки — это великая мечта человечества. И как любая великая мечта, практически недостижима.
— Сенечка, не волнуй меня, — едва не плача, сказала Раиса. — Здесь же формулы. Может, мы еще Нобелевскую премию получим. Хотя на фига нам премия, если железяку можно в золото превратить.
— Ты с этим завязывай, — глядя на нее с печалью, посоветовал Арсений. — Есть шанс оказаться в психушке, где добрый доктор будет наблюдать за твоими опытами.
— Сеня, но ведь старик разбогател, — заголосила Раиса. — За книжкой охотятся, человека из-за нее убили. По-твоему, зря?
— Убивать себе подобных без всякой нужды ни к чему, а из-за этой фигни мог убить только псих. Теперь о насущном. Сегодня арестовали Виолу. — Новость произвела впечатление, все на время забыли о записной книжке и уставились на Арсения. — Бритый забрал ее из клиники. Думаю, Яков Сергеевич сообщил дружку о нашем визите, или Виола рассказала. Не знаю, куда они направлялись, но их задержали через пятнадцать минут после отъезда.
— Но как менты узнали, где она прячется? — задал вопрос Витька. Арсений пожал плечами.
— Иногда и они на что-то способны. Выяснили, кто она, узнали о связи с Бритым и сели ему на хвост. Хотя, скорее всего, не обошлось без того же Якова Сергеевича. Сдал голубков в обмен на обещание его не трогать. В убийстве старика Виола созналась, а вот о Климове промолчала. Бритый наверняка успел ей шепнуть, что его лучше во все это не впутывать. Если ментов удовлетворит ее признание, то Раису никто не
