сигнальные огни такси.
Вскоре водитель притормозил возле нового дома, единственный подъезд которого был ярко освещен, а мы свернули в соседний переулок и через минуту пристроились у боковой стены. В кабине такси горел свет, женщина что-то говорила водителю, и он угрюмо кивал.
– По-моему, они давно знакомы, – проворчала я. – Что, если парень отправится с ней?
– Еще неизвестно, что хуже, может, дома у нее муж и куча детей?
– Довольно глупо в этом случае здесь рассиживаться, да еще включив свет.
– Вот что, – сказал Антон. – Садись за руль и прокатись с дальним светом.
– Далеко?
– Нет, в переулок.
– На двери наверняка кодовый замок. – Но Антон уже покинул кабину, и мне ничего не оставалось делать, как пересесть на его место.
Я вылетела из-за угла, ослепив на мгновение сидящих в машине, и лихо свернула в переулок, объехала дом и вновь остановилась на том же месте. Как раз вовремя: женщина покинула такси, хлопнула дверью и заспешила к подъезду. Я выскочила следом и бросилась за ней, таксист развернулся и на приличной скорости начал удаляться в сторону проспекта. К двери мы подошли практически одновременно. Из-за колонны, поддерживающей козырек над подъездом, появился Антон, женщина испуганно шарахнулась в сторону и, натолкнувшись на меня, смертельно побледнела.
– Открывай дверь, – спокойно попросил Антон. Щелкнул замок, и мы вошли. На первом этаже горела подслеповатая лампочка.
– В квартире кто есть? – спросил Антон, он держал женщину за локоть.
– Нет, – испуганно ответила она.
– Если соврала, убьем всех.
– Я одна живу, – судорожно вздохнув, сказала она. – Седьмой этаж, ключи в кармане, а лифт ночью не работает.
Я сунула руку в чужой карман и нащупала ключи. Мы поднялись в квартиру. Антон быстренько ее проверил, а я, включив свет в прихожей, кивнула женщине на банкетку.
– Рассказывайте, – предложила я, устраиваясь на точно такой же банкетке напротив.
– Я ничего не знаю, – всхлипнула она.
– Этот парень псих, – кивнула я на Антона. – Если он начнет отрезать вам пальцы или уши, его уже не остановишь. Понимаете? Я всего этого терпеть не могу, но от меня мало что зависит. Понимаете? – повторила я. Она кивнула. – Тогда рассказывайте.
– Пашка приходил, Пропеллер. То есть Павел Лактионов, вы его знаете?
– Неважно. Дальше.
– Сказал, если кто-то будет интересоваться Натальей или Таболиным, сразу сообщить ему. Вот я и сообщила, позвонила по телефону. Он спросил, где вы, я сказала – в ресторане, он велел вам передать, что Таболину звонили и он поехал на склады. Вот и все. Я ничего больше не знаю.
– Так уж и ничего? – усмехнулся Антон, появляясь в прихожей с кухонным ножом в руке. Надо признать, что вид у него в ту минуту был зверский. Женщина стиснула руки на груди и замерла, глядя на нож широко открытыми от ужаса глазами.
– Я вас предупредила, – заметила я флегматично.
– Звонок был! – лишь только Антон сделал еще один шаг, выкрикнула она. – Только накануне. И просили позвать не Таболина, а Наташку, они за Таболиным следили.
– Кто? – не поняла я.
– Наташка и тот тип, тот, что звонил. Я слышала, как она сказала: глаз с него не спускай. А потом про склады. Наташка еще удивилась, спросила, что он там делал?
– И что?
– Не знаю, я ведь слышала только то, что она говорила.
– Вы про эти склады кому-нибудь рассказывали?
– Рассказывала, – вздохнула она. – Два дня назад к нам Щербатов приезжал. Слышали о таком?
– Допустим.
– Вот ему и рассказала.
– Он что, интересовался исчезновением Наташи?
– Не знаю, – подумав немного, пожала женщина плечами. – У него разве спросишь? Вообще-то он Серегой интересовался, а Щербатов как глянет, так и начинаешь языком плести, вспомнишь чего и не было. Вот я ему про этот телефонный звонок и рассказала, сама не знаю как.
– А что он?
– Ничего. Кивнул и отпустил. Я от радости только что на одной ноге не скакала.
– Это все? – спросила я, поднимаясь.
– Все, – заволновалась женщина.
