– Еще что-нибудь? – спросил официант, возникая из-за моей спины. В лице его читалось желание скорее получить по счету, пока я еще в состоянии расплатиться. Настроение у меня было не из лучших, и облегчать ему жизнь я не спешила, всем своим видом демонстрируя, что никуда не тороплюсь и вообще намерена встретить здесь свой пятидесятилетний юбилей. Он здорово огорчился, но кофе принес.
Парни на эстраде после пятнадцатиминутного перерыва вновь приступили к работе, и мой недавний собеседник ходко заспешил ко мне, но тут произошло кое-что для него неожиданное: один из троицы, сидевшей слева, поднялся и, печатая шаг, направился к моему столу. Так как расстояние, разделявшее нас, было значительно меньше, чем до стола у окна, подошел он раньше и, наклонясь ко мне, спросил:
– Можно вас?
В ответ я равнодушно покачала головой и отвернулась, давая понять, что видеть его физиономию мне неинтересно и даже неприятно. Не знаю, чего ожидал парень, но только не такого приема. Глаза его зло вспыхнули, он резко выпрямился и шагнул в сторону, едва не столкнувшись нос к носу с подошедшим типом. Вышло довольно забавно, но только не для них. Секунду претендент номер два размышлял, стоит ли подходить ко мне или разумнее удалиться из зала, например в туалет. Думаю, он предпочел бы пройти мимо, но дружки смотрели ему в спину, и он притормозил прямо напротив меня.
– Потанцуем? – спросил, улыбаясь, взгляд настороженный, а пальцы левой руки непроизвольно сжались в кулак.
– Слушай, – вздохнула я, – почему бы вам не оставить меня в покое? Я кому-нибудь мешаю?
– Нет, что ты, – хмыкнул он, навалился на стол, легонько подтолкнул его правой рукой: приборы опрокинулись, а на скатерти появилось пятно от кофе. Я улыбнулась широко и лучисто и громко заявила:
– Топай отсюда, урод!
Стол незамедлительно полетел в сторону, а паренек сделал шаг ко мне. Я поднялась, глядя ему в глаза, и добавила:
– Пошел вон! – на сей раз вложив в данную фразу всю душу.
Пока он соображал, как на это лучше отреагировать, в зале появился официант с мечущимся взглядом и еще один тип, должно быть администратор. Он глупо улыбался и шел к моему противнику, раскинув руки.
– Володя, ты чего разбушевался? – без особой уверенности запел он. – В чем дело, а? Что за шум?
Володя на появление данной личности никак не отреагировал, смотрел на меня, стискивая кулаки, и пытался разжать челюсти. Когда ему это удалось, он разразился речью минут на пять, если опустить ненормативную лексику, смысл сказанного сводился к одной фразе: мы скоренько встретимся, и мало мне не покажется.
– Да пошел ты! – ответила я и улыбнулась еще шире и лучистее, после чего, взяв под белы рученьки, дружки водворили Володю на место, озорства в их взглядах прибавилось, а перешептывания стали громче.
Официант смотрел на меня укоризненно и сердито, его спутник сурово. Понизив голос, он посоветовал:
– Вам лучше уйти.
– Скажите это вашему знакомому, – ответила я. – Ему же и счет отправьте: я плачу только за себя, а за все, что на полу, пусть платит он. Принесите чашку кофе, – закончила я свою речь и устроилась за свободным столом, оказавшись совсем рядом с парнем в черном пиджаке. Несмотря на шум, он вроде бы до сих пор так и не очнулся: сидел и смотрел в стол, то ли спал, то ли у него горе большое. Очень занятный тип.
Кофе мне принесли, я незаметно взглянула на часы и дала себе слово высидеть в ресторане еще минут двадцать. В зале все разом как-то поскучнели, лирика певцам не давалась, а танцевать желания ни у кого не возникло. Все непроизвольно косились на меня и на Володю, тот выпил подряд пять рюмок водки и теперь сидел красный как рак и злой как черт. Надеюсь, я все-таки не перемудрила, и длительного общения у них со мной сегодня не получится.
Я сидела, слушала очередной хит сезона, нацепив на лицо, словно маску, выражение легкой скуки, и пыталась предугадать, что последует дальше.
– Хотите потанцевать? – вдруг услышала я совсем рядом, повернулась и увидела своего соседа. Он оторвался от созерцания и теперь смотрел на меня серьезно и грустно, держа в одной руке рюмку водки.
– Тебе-то что надо? – вздохнула я.
– Ничего, – покачал он головой.
– Вот и отвали, – обрадовалась я и отвернулась.
Двадцать минут наконец-то прошли. Я подозвала официанта, тщательно изучила счет и расплатилась, не дав на чай ни копейки. Парень смотрел на меня, как смотрят на злейшего врага, и, должно быть, желал мне незамедлительно провалиться в преисподнюю. В мои планы это не входило, я поднялась и пошла к выходу. Компания у окна дружно поднялась.
Из ресторана было два выхода: на улицу и в гостиницу. Я не стала спешить и для начала зашла в туалет, а вернувшись оттуда, смогла убедиться, что ребята успели занять позиции: двое в коридоре, ведущем в гостиницу, трое у дверей на улицу. Радостно улыбаясь, я стала пересекать холл. Парни подтянулись, глядя на меня едва ли не с восторгом, точно это и не я вовсе, а мечта всей их жизни. Шла я бодро, но уже начала томиться. Мелькнула мысль свернуть к камере хранения и взять оружие, но от этой идеи пришлось отказаться: место там немноголюдное, и ребятишки сразу же приступят к военным действиям, извлечь пистолет я вряд ли успею. К тому же устраивать пальбу в мои планы не входило: связываться с правоохранительными органами не стоит, а стрельба им вряд ли понравится. Бегать от бандитов и от милиции одновременно дело хлопотное. «Ну надо же, – с тоской подумала я, шаря вокруг глазами в поисках возможного защитника. Вечер сегодня явно неудачный, а у защитников, должно быть, выходной. – Толстяк, – обратилась я с мысленной речью, – тебе стоит поторопиться. Кто тебе отыщет денежки, если из меня соорудят бифштекс с кровью? Давай, родной, шевелись».
Я замедлила шаги и улыбнулась ребятишкам у двери, демонстрируя дружелюбие, при этом слабо
