– Ну и что, помог он тебе? – поинтересовалась я.
– Как же… лекцию прочитал: мол, хочешь жить, локотками работай. Может, я чего не понимаю, но локотками мне не очень нравится…
– Вот этот гад поработал локотками и нагрел меня на тысячу баксов. Обещал сестру в институт устроить еще в прошлом году, до сих пор устраивает.
– Если честно, мужик он гнилой, – согласился со мной Артем, к этому моменту мы уже выпили по чашке чаю. – Живет больно круто, и дружки у него… В общем, всякое говорят.
– Мне лишь бы деньги вернул. Вся в долгах, а толку? Убила бы мерзавца…
– Ты поосторожнее, тут народ всякий ходит, словечками бросаются, чего только не услышишь…
– И что? – нахмурилась я. – Говори, если начал.
– Вроде он с местными братишками на короткой ноге. Как бы вместо тыщи всего не лишиться.
Я глубоко задумалась, нахмурилась и совсем забыла про чай.
– Похоже на то, уж больно наглый, – заявила я через некоторое время. – А с кем конкретно, не слышал?
– Нет. Видел пару раз, как к дому Мухач подъезжал, но в дом не входил, врать не буду.
– А кто такой Мухач?
– В городе живешь и не слышала?
– Я в детском саду работаю, у нас там все больше о зарплате говорят.
– Мухач – приятель Севы Креста. О нем ты слышать должна, или ты газет не читаешь, телик не смотришь и вообще живешь не здесь?
– А как его по-настоящему зовут?
Это я зря спросила. Артем насторожился и даже посмотрел на меня с подозрением, сообразив, должно быть, что наболтал лишнего.
– Откуда мне знать? Я что, с ними водку пью? – проворчал он и посмотрел на чай с сожалением. А вот я о нем вспомнила и принялась торопливо пить, испугавшись, как бы хозяин, чего доброго, меня не выгнал.
– Ты не злись, – сказала я примирительно. – Я от всех этих дел очень далека, говорила уже: в детском саду работаю, но, может, кто из знакомых знает этих типов и поможет получить назад баксы. Для меня тысяча «зеленых» – сумасшедшие деньги.
– Само собой, – кивнул Артем, подумал и добавил: – Мухача зовут Андрей, фамилия Мохов, он, между прочим, в трех шагах отсюда живет, дом рядом с Военторгом.
– Леню я несколько раз видела с противным коротышкой: худой, ростом с меня, а глаза… в общем, на психа здорово похож. При нем у меня конечности немеют. Не встречал? Я, когда встречала его с Леней, только диву давалась: неужто, думаю, тоже адвокат?
– Видел я его, – кивнул Артем, посмотрел в окно и добавил: – И сейчас вижу. Вон из «мерса» выходит, вместе со Старосельцевым.
Я тоже в окно выглянула, однако аккуратно, чтобы меня с улицы не могли засечь.
– Что-то мне с ним расхотелось встречаться, – сказала я не очень уверенно. – Они сюда зайдут?
– Нет, зачем? – удивился Артем. – К лифту потопают. А видеться тебе с ним и вправду ни к чему: морда у Лени злая, видно, жизнь сегодня не радует, от разговоров вряд ли толк выйдет. Да и мне попадет.
Дверь подъезда хлопнула, послышались шаги, потом лифт заработал, а до нас долетел обрывок фразы.
– Надо это немедленно прекратить, – говорил Леня.
Интересно, что он имел в виду? Если немного пофантазировать, они, к примеру, хотят прекратить преследование симпатичной особы по имени Елена, которая таковым преследованиям подверглась со стороны ребят одного авторитетного товарища по кличке Баклан. Этот самый товарищ может состоять в дружеских отношениях с еще одним авторитетным товарищем по кличке Мухач, хотя очень возможно, что они любят друг друга как кошка с собакой. В первом случае «прекратить» будет нетрудно, во втором – крайне затруднительно. Хотя, может, зря я голову ломаю и Ленина фраза ко мне никакого отношения не имеет.
Лифт замер, хлопнули двери, и все стихло, а я поставила чашку на стол и сказала Артему «спасибо». Он почему-то опять насторожился, посмотрел с подозрением, но до двери проводил, буркнул «привет» и с заметным облегчением щелкнул за мною замком.
А я оказалась под дождем, правда, пока я распивала чаи, дождь поутих, но прогулка пешком не доставила мне удовольствия.
Я взглянула на часы, в ближайшем магазине купила бутылку водки и направилась на свою новую квартиру.
Хозяйка (звали ее Надька) возлежала на диване в компании пьяного усатого парня лет на двадцать моложе ее, парень храпел, а трезвая Надька пялилась в телевизор и тяжело вздыхала: по второму каналу шел какой-то бесконечный сериал.
– Красиво живут, – заметила она, поудобнее устраиваясь на диване.
Я поставила на стол бутылку и сказала:
– У нас тоже неплохо. Картошка есть? Жрать хочу…
