– А деньги?
– Ребенка и убийцу. Если там еще и деньги, считай: – нам повезло. Хотя на них будет полно охотников: Сева Крест, к примеру. Говорю так, на всякий случай. Деньги расчудесная вещь, но Бат уже погиб. Меня интересует не киллер, а человек, все это организовавший. Так что желания наши совпадают на все сто процентов.
– Это ты мне говоришь или себе? – подняла я брови.
– Это я думаю вслух. Итак: ребенок и убийца. Предупреждаю сразу: если это действительно твой муж – я его убью.
– Сделай одолжение, – кивнула я.
Ближе к вечеру мы отправились в бывшую казарму «Красного швейника». Саша хотел встретиться с другом. На сей раз дверь в его комнату была распахнута настежь, а он сам по-турецки сидел на диване с совершенно прямой спиной и остекленевшим взглядом и вроде бы смотрел телевизор. Услышав шаги, повернул голову и весело произнес:
– Привет! – Глаза приобрели вполне человеческое выражение, а я поняла, откуда мне знакомо его лицо: это он стоял слева от Бата на армейской фотографии.
Вадим протянул руку, Саша пожал ее, сел на диван рядом и кивнул мне.
– Бат погиб, – проронил он, и на несколько минут в комнате воцарилось молчание.
Потом Вадим то ли вздохнул, то ли сказал «ага» и поднялся, сделал три круга по комнате, на мгновение замирая и хватая в руки какие-то вещи: то пульт телевизора, то чашку с остатками кофе, то книжку с полки, после чего отчетливо повторил:
– Ага.
– Я не могу поехать, – как-то отчужденно сказал Саша, и Вадим уже в третий раз сказал: «Ага» – и стал собираться. Выглядел он совершенно спокойным, но руки дрожали, он не смог застегнуть «молнию» на куртке, вдруг всхлипнул и с неожиданной злостью грохнул кулаком по стене.
– Ты знаешь кто? – спросил он Сашу, вроде бы успокоившись.
– Нет, – покачал тот головой.
Вадим кивнул.
– Что я еще могу сделать?
– Мотоцикл «Хонда», в номере две восьмерки, владелец в желтом шлеме. Это срочно. – Саша протянул ему вырезку из газеты и продолжил: – Попробуй разузнать об этом парне… Сообщи о Бате всем остальным…
– Ты пойдешь на похороны?
– Нет, – без эмоций ответил Саша и добавил, должно быть для меня: – Мне нельзя.
Вадима такое объяснение удовлетворило, сделав последний бессмысленный круг по комнате, он исчез за дверью.
Я стояла возле окна и смотрела на Сашу. Диалог двоих друзей, состоявший из нескольких фраз и многогранного «ага», рождал в душе тихую печаль, Саша все меньше и меньше напоминал частного сыщика с одной почкой, нищего и никому не нужного, с вечной памятью о войнах и боевом братстве. Но на честного и доброго парня, у которого просто не хватает ума не лезть с головой в очередное не свое дело, он походил еще меньше, поэтому, стоя у окна и поглядывая на него, я пыталась понять: хорошо это для меня или плохо. Когда он врал и когда говорил правду? И узнаю ли я эту самую правду, точнее, захочу ли узнать?
В ответ на мои мысли Саша поднял голову, посмотрел на меня с печалью и заявил:
– Вадим привык к смерти. Хотя Бат ему дороже родного отца.
– Я поняла, – согласно кивнула я. – Армейская дружба и все такое. Только куда он, к примеру, поехал? И почему не поинтересовался, как погиб дружок: машина его переехала или неожиданно сердце прихватило.
– Здоровьем его Бог не обидел.
– Всякое бывает, – пожала я плечами. – Сказать по чести, у меня нет желания разгадывать ваш кроссворд. Если не возражаешь, я лягу спать, голова смертельно болит.
– Да, денек выдался… – согласился Саша и начал устраиваться на ночлег.
Проснулась я ближе к утру, в комнате, за исключением меня, никого не было, и это сразу же насторожило. Я вскочила, оделась за несколько секунд, нащупала пистолет, тут услышала голоса, разом успокоилась и на носках пошла к двери.
Саша и Вадим сидели в импровизированной кухне, в этом нелепом, длинном и гулком коридоре с бетонным полом и потолками, теряющимися во мраке. Выпивали, судя по бутылкам на столе, довольно давно и тихо разговаривали.
Прижавшись к двери, я немного послушала и успокоилась окончательно. Кем бы ни были эти парни, они не монстры и не психопаты. Саша хочет найти убийцу своего друга, а я – Ваньку. Пока наши дороги совпадают. «И слава богу», – подумала я с заметным облегчением.
Утром Вадим дома отсутствовал, Саша объяснил, что он занят предстоящими похоронами. Сам Саша, несмотря на ночное бдение, выглядел молодцевато. Пока я продирала глаза и пыталась взглянуть на мир с оптимизмом, он принял душ, побрился и даже соорудил завтрак из четырех яиц и жареного хлеба. За завтраком он сообщил:
– На наше счастье, в городе не так много «Хонд», тем более с двумя восьмерками в номере. Если, конечно, номер настоящий, а мотоцикл не угнали лет пять назад где-нибудь в Калининграде…
– Вадим нашел, что нам нужно? – замерла я, не донеся кусок до рта.
