звонок.
Дверь открыла женщина лет пятидесяти, она нахмурилась и тут же испуганно охнула.
– Милиция! – гаркнул Саша. – У вас во дворе перестрелка. Телефон есть?
– Есть, – пролепетала женщина.
Не обращая на нее внимания, мы ворвались в квартиру. Саша стремительно бросился в кухню, ухватив меня за локоть.
– Телефон в прихожей! – крикнула женщина.
– Окно, – сказал он, я взобралась на подоконник, распахнула окно, и через несколько секунд мы уже были на улице. Я крутила головой, высматривая врагов. Заметив это, Саша меня успокоил: – Стреляли с крыши. Здесь он нас не достанет.
– А машина? – жалобно спросила я.
– Машину придется бросить.
Утро было раннее, и прохожих было совсем немного. Кое-как мы добрались до парка и устроились на скамейке, о том, чтобы в таком виде идти через весь город, не могло быть и речи.
– Тебе надо к врачу, – сказала я, глядя в лицо Саши. Он заметно побледнел и хмурился, должно быть от боли.
– Дай сотовый, позвоню Вадиму, он заберет нас отсюда.
Вадим приехал минут через десять на новенькой «девятке», чем слегка удивил меня, я даже подумала: не свистнул ли он ее впопыхах с какой-нибудь неохраняемой стоянки. Пользуясь тем, что город точно вымер и только редкие троллейбусы, грохоча, нарушают утреннюю тишину, мы полетели к квартире Бата. У меня это удивления не вызвало: другого безопасного места я просто не знала, и мужчины, кажется, тоже. Меня сейчас заботило другое.
– Вадим, ему надо к врачу, – сказала я тихо, но твердо.
Вадим повернулся к Саше, сидящему сзади, и спросил:
– Как ты?
– Нормально, – ответил тот. Лично я его словам не поверила, а вот Вадима они вроде бы успокоили, и он сосредоточился на дороге.
Уже возле подъезда Вадим отдал свою куртку Саше, накинув ее ему на плечи, чтобы кто-то из случайно встреченных соседей не увидел кровь.
В квартире Саша повалился в кресло и сказал, обращаясь к другу:
– Помоги.
Вдвоем они смогли стянуть куртку и футболку, а потом занялись раной. Я бессмысленно вертелась рядом. Мой вклад в общее дело заключался в кипячении воды и прочих мелочах такого рода. С некоторым удивлением я смогла убедиться, что в медицине Саша соображал много больше меня, действия его выглядели осмысленными, он хорошо знал, чего хотел. Пока я бегала с тазами, а Вадим мыл руки, сам сделал себе уколы и внимательно разглядывал промытую рану в зеркале. Мне она очень не понравилась.
– По-моему, мы уже давно должны быть в больнице, – сурово сказала я.
– Вроде бы у нас много дел? – удивился Саша.
– Я помню, что ты герой, но здоровье надо беречь.
– В больнице придется объяснять, откуда это украшение. Они вызовут милицию.
– Ну и пусть. О стрельбе возле Светланиного дома они уже знают, а ты случайный прохожий.
– У тебя что сегодня, утро дурацких предложений? – неожиданно разозлился он, а я пожала плечами:
– Нет. Просто я испугалась, а теперь боюсь еще больше, потому что вижу: дела скверные, хоть ты и храбришься.
– Нормальные дела, – развеселился Саша. – Если ты имеешь в виду эту царапину, то не бери в голову. Честное слово, это ерунда. Из худших передряг выбирался. Посмотри-ка на мою спину.
Я подошла сзади и посмотрела: чтобы мне было удобнее, он немного переместился вперед, а я, не сдержавшись, брякнула:
– Вот черт!..
– Он самый, – хохотнул Саша.
– Что это такое? – растерялась я, слава богу, до сего дня мне ничего подобного видеть не приходилось: бледно-серые рубцы на багровой коже очень подошли бы какому-нибудь Крюгеру.
– Не повезло, – равнодушно ответил Саша, и разговор пришлось прекратить, потому что Вадим вернулся из ванной. Был он хмур, даже бледен, но полон решимости. – Справимся? – спросил Саша, голос звучал спокойно, даже лениво, впрочем, может, лекарство уже начало действовать?
Вадим в ответ кивнул.
Последующие полчаса мне дались с трудом. Очень хотелось сбежать или, как минимум, закрыться в ванной. Но позволить себе такую роскошь я, к сожалению, не могла и продолжала выполнять роль хирургической сестры. Когда все кончилось, я смогла добраться до ванной, умыться, а главное – отдышаться. Посмотрела на свое отражение в зеркале и покачала головой: выглядела я не лучше Саши.
