на Ново-Литовской улице, дом, принадлежавший ему здесь, находился в Южном районе возле реки, где земля была чудовищно дорогой. Никаких ветхих построек там давно не осталось, и улица Мичурина сплошь была застроена коттеджами в два-три этажа. Пашка, безусловно, прав, подобный дом тянул на очень кругленькую сумму.
Я отправилась к Вадиму, решив, что сведения, добытые Пашкой, могут ему показаться интересными. Мне требовалось обсудить с кем-то происходящее или еще проще: работник из меня который день никудышный, а визит к Вадиму – какой-никакой предлог отлынивать от работы.
Взглянув на лист, Вадим перевел взгляд на меня и сказал:
– Я тоже попытался кое-что разузнать.
– Тебе повезло больше? – воодушевилась я.
– Примерно так же. Судя по всему, парень он не бедный, вопрос, каким образом он зарабатывает на шоколадную жизнь.
– Сие осталось загадкой?
Вадим кивнул.
– У него очень приличные знакомства в городе. В основном, конечно, выжившие из ума тетки, вроде Аделаиды, но тебе хорошо известно, как они разборчивы в связях и осторожны. От него они все просто без ума. Чем он их очаровал?
– Это как раз меня не удивляет, – вспомнив голливудскую внешность Казимира и его аристократические манеры, я пожала плечами. – Мне кажется, что Аделаида в безопасности, – добавила я, чтобы утешить Вадима, но почему-то сама в этом отнюдь не была уверена, хотя Казимир вовсе не ассоциировался у меня с брачным аферистом, да и на обычного жулика был не похож.
Пробыв в кабинете Вадима еще минут пятнадцать, я вернулась к себе и какое-то время работала вполне плодотворно. Юлькин звонок вызвал у меня сильнейшее недовольство. Но отказать подруге я не могла, тем более что вчера мы договорились отправиться на розыски Буренковой Ольги, так что очень скоро мы встретились с Юлькой на остановке возле супермаркета и покатили по проспекту на улицу Чайковского. Дом, где была прописана Ольга, находился в старом районе, сплошь застроенном пятиэтажками из красного кирпича и выглядевшем на редкость уныло. Даже буйно разросшаяся зелень, а кое-где и клумбы с цветами общее впечатление изменить не могли. Здания тянулись друг за другом на одинаковом расстоянии, так что отыскать нужный нам дом оказалось несложно.
Мы оставили машину возле гастронома и вошли во двор. Он был пуст, на скамейках возле подъездов не было ни души, и мамы с малышами тоже отсутствовали. Я подумала, что живут в таких домах в основном пенсионеры, а им в летнее время положено отдыхать на дачах.
Дверь семнадцатой квартиры была обита искусственной кожей, не рваной и не грязной, но все равно выглядевшей убого. Чувствовалось, что в последние двадцать лет ничего здесь не менялось. Я позвонила и взглянула на Юльку, мы не успели придумать мало-мальски сносного объяснения своему визиту, и сейчас я решила: пусть с родственниками Ольги объясняется моя подруга. За дверью послышались шаркающие шаги, затем щелкнул дверной замок, дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели я увидела лицо женщины лет сорока, узкое, носатое, со злыми глазками, которые впились в меня с подозрительностью.
– Вам кого? – спросила женщина, Юлька выступила вперед и с заискивающей улыбкой ответила:
– Нам бы Ольгу.
– Какую Ольгу? – нахмурилась тетка.
– Буренкову.
– Ну, я Ольга Буренкова.
Тетка еще не успела договорить, а до меня уже дошло: вышел конфуз. Девушка из той квартиры не могла быть Ольгой Буренковой, то есть, я хочу сказать, тетка, что стояла перед нами, никак не могла быть жилицей той квартиры, ни одна из увиденных там вещей женского гардероба ей явно не принадлежала.
– Простите, – слегка растерялась Юлька, успев сообразить, что тетка подозрительна и все наши расспросы наверняка воспримет в штыки. – Мы, наверное, ошиблись. Вам принадлежит квартира по улице Пирогова, дом 8?
– Мне, – заявила женщина.
– Вы ее сдаете? Кому?
– Никому. Квартира стоит сама по себе.
Мы с Юлькой переглянулись, подруга шагнула, придержала ногой дверь, чтобы Ольга ее не захлопнула, и заявила:
– Тогда вам надо срочно обратиться в милицию. В вашей квартире кто-то поселился.
В душе Ольги Аркадьевны явно наметилась борьба: с одной стороны, ей очень хотелось выставить нас без объяснений, с другой – жизненный опыт научил ее избегать поспешных решений, и она жалобно спросила:
– Да вы кто?
Юлька сунула ей под нос свое журналистское удостоверение, и беспокойство Буренковой сменилось вялотекущей паникой.
Я решила, что Ольга Аркадьевна, скорее всего, заподозрила в нас тайных агентов налоговой службы, оттого и темнит. Юлькин жест с удостоверением показался мне не очень удачным, и я, предчувствуя полное поражение, вздохнула. Ольга Аркадьевна долго изучала удостоверение, беспокойно подергивая плечами. Юлька, интуитивно поняв, что тетка на распутье, но грех за собой знает и оттого боится, сказала сурово:
– Так кто живет в вашей квартире?
– Соседи нажаловались, да? – вздохнула Ольга Аркадьевна. Юлька кивнула с сочувствием. – Девчонка
