– Вы с Юлькой познакомились в кафе.
– Ах, да. Я действительно часто там обедал. Люблю ходить пешком, город у вас красивый, и расположение улиц так быстрее запоминается.
У Димы, безусловно, был талант: он умел располагать к себе людей. К даче родителей мы подъехали, практически подружившись, по крайней мере, у меня было чувство, что мы знакомы очень давно. Потом пришла очередь родителей. Мама разглядывала Диму с любопытством, он ей сразу понравился. Впрочем, все молодые люди, с которыми я ее знакомила, могли рассчитывать на теплый прием. А вот папа меня удивил. Он, в отличие от мамы, к моим знакомым относился с большой долей настороженности. Но в этот раз все было по-другому. Через двадцать минут отец увлеченно рассказывал о рыбалке, которая здесь просто замечательная, и демонстрировал Диме макеты кораблей. И к рыбалке, и к макетам у Димы был огромный интерес, похоже, он даже имел представление о том, что втолковывал ему мой родитель, по крайней мере, отвечал Дима вполне внятно.
– Симпатичный, – сказала мама, когда мы остались вдвоем на кухне. – Только не говори, что он просто твой приятель.
– Так и есть, – пожала я плечами.
– Он смотрит на тебя влюбленными глазами. Твоя мать понимает в таких делах.
– Не сомневаюсь. Мы с ним знакомы всего пару дней.
– Что ж, надеюсь, ваше знакомство перерастет в настоящее чувство. Знаешь, в нем что-то есть, – задумчиво произнесла она.
– В Диме?
– Конечно, в нем. Что-то такое…
– Вот как, а я и не заметила.
– Перестань, – засмеялась она. – Женщины чувствуют такие вещи. Почему первобытные люди первыми отправляли самок в незнакомые пещеры? – Я закатила глаза, а мама весело сказала: – Это дураки болтают, будто для того, чтобы их сожрали первыми. Просто у женщин нюх лучше.
– На опасность? – спросила я. Мама слегка смутилась.
– Выходит, что так. К твоему Диме это не имеет отношения, сразу видно: он прелестный мальчик.
«Прелестный мальчик» – это было уж слишком, на мальчика, да и к тому же прелестного, он совсем не походил, пережив тот возраст, когда еще мог так именоваться. Я дала себе слово присмотреться к Диме: что в нем такого особенного?
Мы пообедали с родителями, к концу трапезы дождь кончился, и мы с Димой отправились обозревать местные красоты. В город мы возвращались уже вечером. Дима теперь говорил меньше, но смотрел выразительнее. Меня это немного забавляло…
– Отвезти тебя домой? – задала я вопрос, въезжая в город.
– У тебя есть планы на вечер? – в свою очередь спросил он. Я решила ответить, что хочу поработать, но вместо этого пожала плечами. – Мы могли бы вместе поужинать, – неуверенно предложил он, и эта его неуверенность показалась мне весьма симпатичной, но ужин после плотного обеда у родителей меня не привлекал.
– Ты способен еще что-то съесть? – засмеялась я.
– Нет, наелся на неделю вперед. Просто не хочу с тобой расставаться. Такую девушку, как ты, лучше держать на глазах, не то появится какой-нибудь придурок и уведет тебя прямо из-под носа. Пойдем в кино? Или просто погуляем?
– Хорошо, идем в кино.
Мы оставили машину во дворе моего дома и отправились в ближайший кинотеатр. Фильм оказался на редкость глупым, и мы сбежали через полчаса. Бродили по городу и болтали о пустяках, а когда все темы исчерпали, и вовсе замолчали. Несмотря на городской шум, я вдруг почувствовала, как нас окутала тишина, точно сверху опустился невидимый стеклянный купол. Дима молча протянул руку и коснулся моей ладони, а потом сжал ее. И я ответила пожатием, избегая его взгляда. Мы продолжали идти, не касаясь друг друга локтями или плечами, все наши мысли, чувства, слова угнездились в сплетении пальцев, ни на мгновение не прекращавших безмолвный диалог. Я боялась повернуть голову и увидеть его, боялась, что все вдруг исчезнет, мне казалось, стоит расцепить руки – и это непременно случится. Странное, непередаваемое ощущение, что нет его и нет меня, а есть только мы вместе. Я вздохнула и из-за легкого головокружения прикрыла глаза, и тут Дима толкнул меня плечом, и через мгновение мы очутились в какой-то подворотне, темной и мрачной, и я не успела ни понять, ни спросить, что происходит, как оказалась в его объятиях. Мы целовались с сумасшедшей увлеченностью подростков, потом я чуть отстранилась и натолкнулась на его пристальный взгляд. Я запоздало огляделась: где это мы? Стройка… нет, просто развалины… как нас сюда занесло? Но Диму этот вопрос волновал меньше всего. Он придавил мне к стене, навалившись всем телом, и подростковые поцелуи остались в прошлом. А я растерялась. Стыдно, но я даже не попыталась прекратить все это, а замерла в испуге, позволяя ему делать то, что он хочет, потому что уже поняла: его не остановить. То есть попытаться, конечно, можно, но это будет сродни попытке остановить машину, летящую с бешеной скоростью, выйдя ей навстречу. А потом и эти мысли меня оставили, и на несколько минут я выпала из реальности и оказалась где-то на другом конце Вселенной, значение имело только одно: невероятное стремление зацепиться за этот миг, и страшная боязнь, что он пройдет, испарится, исчезнет…
Я застонала и с большим трудом вернулась в реальность. То есть реальность сама о себе напомнила тремя подростками, которые, как и мы, должно быть, искали уединения и решили свернуть в подворотню. Завидев нас, один из них что-то шепнул товарищам, а я пунцово покраснела, готовясь рухнуть в обморок. Дима стоял, загораживая меня от них, опершись одной рукой в стену над моей головой и провожая ребят взглядом: они поспешно проследовали мимо, не раскрывая ртов и не оборачиваясь. Я настолько пришла в себя, что могла одернуть юбку и попыталась застегнуть пуговицы на блузке, с этим, правда, вышла незадача: пальцы не слушались. Дима взял меня за подбородок и принялся целовать, потом отстранился, лихо застегнул все мои пуговицы, схватил меня за руку и потащил на улицу.
Я пребывала в полном обалдении и ни о чем не могла думать, а может, и не хотела. Слегка вздрагивала, то ли от недавних объятий, то ли в шоке от собственного поведения, которое в голове не укладывалось. Дима остановил такси, и мы очутились на заднем сиденье, он все еще держал меня за руку, а я пыталась представить, как выгляжу. Водитель всю дорогу поглядывал на нас с большим интересом, а я таращилась в
