Квартира у Альки, несмотря на богатство подруги, была самая что ни на есть обыкновенная, двухкомнатная. То есть квартир у них было две, но по привычке жили в этой и еще строили коттедж недалеко от центра. Строительство шло уже три года и продвигалось медленно: ни Алька, ни тем более Витька особенно не торопились. Дома они бывали редко, и двух комнат им за глаза хватало, торжественные даты предпочитали отмечать в ресторанах. Правда, квартира выглядела не чета моей, то есть роскошно. И мебели было много.
– Ты ляжешь в спальне? – спросила Витьку Тамара, тот поежился и сказал:
– Нет. В гостиной, на диване.
В спальне легли мы: Тамара на широченной хозяйской постели, а я на кресле, возле двери.
Ближе к часу ночи я вроде бы уснула, а проснулась из-за кошки. Алька жила на втором этаже, из кухни был выход на лоджию, которую уже давно почему-то облюбовала соседская кошка. Сейчас она сидела там и громкими воплями созывала всю кошачью братию, хотя весна давно кончилась, была середина лета, и кошкам надлежало вести себя прилично.
Чертыхаясь, я приподняла голову и глухо простонала: голову разламывало, не иначе как от кошачьих воплей, я с трудом поднялась и шагнула из комнаты с намерением запустить в нахальную кошку что-нибудь тяжелое. Ноги были как ватные, и вообще я чувствовала себя прескверно.
Двери кухни и спальни были открыты настежь, чему я слегка удивилась, так как хорошо помнила, что сама эту самую дверь закрывала. Впрочем, Тамара могла выходить и забыла ее закрыть. Тут я повела носом, потом торопливо шагнула в кухню, сказала:
– Мать честна… – И выключила газ, затем торопливо распахнула дверь на лоджию и выскочила туда. Глотнув несколько раз опьяняющий воздух, я рванулась обратно в спальню и, словно куль муки, с трудом вытащила на лоджию бесчувственную Тамару. Вытаскивать Витьку из гостиной сил уже не оставалось, поэтому я просто начала лупить его.
– Чего?! – не понял он спросонок.
Тут я обратила внимание на окно гостиной: одна створка была открыта, и хотя дверь была открыта тоже, но, подумав, я решила, что человек, замысливший групповое самоубийство, не стал бы оставлять открытым окно в комнате.
– Как Тамара? – всполошился Витька, вскочил с дивана и схватился за виски: – Черт, голова раскалывается!
Он натянул халат, и мы вдвоем бросились на лоджию.
К этому моменту Тамара пришла в себя и с изумлением оглядывалась по сторонам.
– Что случилось? – спросила она в полном замешательстве.
– Газом отравились, – сообщила я.
– Что за глупость? – возмутилась Тамара. – Я всегда проверяю газ перед тем, как лечь спать. Все было в порядке. Кто же это мог? – удивилась она и уставилась на меня. Я вздохнула и направилась к телефону, решив, несмотря на неурочное время, позвонить Михаилу.
Голос у него был сонный, и он не сразу сообразил, что я пытаюсь ему втолковать.
– Отравили газом? – переспросил он.
– Пытались, – поправила я.
– Что за чушь… извини. Может быть…
– Миша, духовка была открыта, газ включен, двери распахнуты. Я проснулась по чистой случайности: не переношу кошачьих воплей. Если бы не соседская кошка, утром в квартире было бы три трупа.
– В милицию звонила?
– Нет еще.
– Звони. У меня с утра дела, встретимся часа в три. Куда за тобой заехать?
– Домой. Думаю, нет смысла жить у чужих людей: безопасностью и не пахнет, а хлопотно.
Простившись с Мишей, я позвонила в милицию и некоторое время препиралась с дежурным. Тамара с Витькой были на лоджии, и я сочла за благо присоединиться к ним.
Витькина сестра смотрела на меня с откровенным подозрением.
– Кто-то решил разделаться с вами, – поучала она Витьку профессорским тоном, точно читала лекцию. – Сначала исчезла Алечка, а потом решили расправиться с тобой. Уезжай к Свете (Света, младшая Витькина сестра и моя подруга, уже лет пять жила в Петрозаводске), находиться здесь тебе опасно. Ты должен понять: тебя только что пытались убить.
Витька потерянно смотрел попеременно то на сестру, то на серое небо над головой и вздыхал.
Встревать в их разговор я не стала, хотя и имела свое мнение по поводу происшедшего. Спальня находилась прямо напротив кухни, окно в спальне было закрыто, и получалось, что именно у нас, то есть у меня и Тамары, был твердый шанс покинуть бренный мир, а вот Витьке умирать вовсе не обязательно, поскольку окно у него было открыто. В общем, меня уже трижды пытались укокошить. Типы, которые этим занимались, либо растяпы, либо хронические неудачники… тьфу, тьфу, не сглазить бы!
Мои невеселые мысли прервало появление милиции. Нас допросили, осмотрели замок и, обнаружив на нем какие-то царапины, пришли к выводу, что его открыли отмычкой, после чего преступник включил газ и спокойненько скрылся. Так как Тамара говорила очень много, а я только когда меня спрашивали и то неохотно, милиционеры тоже склонялись к выводу, что причина чьей-то немилости к нам кроется в Витькином бизнесе: исчезновение жены, неудачное покушение… Милиции виднее, но наш предполагаемый киллер тип занятный: не палит из пушки, бомбы не подкладывает, а тихо-мирно травит жертву газом.
Ответив на вопросы, заданные мне с некоторой настороженностью и сопровождаемые пронзительными взглядами, я выпила три таблетки от головной боли и попросила разрешения уехать. Его дали с неохотой. Чувствовалось, что я на большом подозрении у милиции. Однако тот факт, что именно я разбудила хозяев и
