выволокла их на лоджию, сбивал с толку, и меня в конце концов отпустили.
Оказавшись на улице, я пешком преодолела несколько кварталов и устроилась на скамейке в парке. Мне хотелось обдумать в тишине сложившуюся ситуацию. Если Сережа действительно был связан с бандитами и погиб, а они из-за своей жадности устроили охоту на меня (делать им, видно, нечего), это дурацкое отравление выглядело совершенно нелепо. Газ – это не по-бандитски. Куда проще огреть меня чем-то по голове или сбить машиной… Господи, спаси! «Сплошная чепуха и неразбериха, – пожаловалась я. – К тому же, если это все-таки бандиты, логичнее было бы сначала побеседовать со мной, если их интересует пакетик, который вез Сережа, а меня просто берут и травят газом. Выходит, убийцы Сережи обо мне понятия не имеют. А кто же тогда спешит со мной разделаться? И по какой причине? Что же я умудрилась узнать такое, о чем знать не должна? Гадай теперь, где и что?»
Тут я подумала о Мише. Парень он неплохой, но его появление и дальнейшие действия рождали в душе беспокойство. Он служит в милиции и, по моему мнению, должен был уговорить меня отправиться к следователю, а не затевать эту игру в сыщики. Я еще немного поразмышляла. Конечно, он блондин, красавец и мне нравится, и ничего подозрительного я в нем до сих пор не усмотрела, но… К примеру, Алька моя лучшая подруга, однако много чего от меня утаила, да еще в дорогу отправила с неведомой целью. Верь людям после этого… Но на дачу Алька точно приезжала… Вопрос: на свидание или были у нее другие планы, о которых мне опять же ничего не известно? Ко всему прочему, ее любовник, я имею в виду Александра Георгиевича, тоже мог соврать, а на самом деле все-таки был с Алькой в среду на даче.
Я взглянула на часы и пошла искать телефон-автомат. Мишу застала дома.
– Слушай, ты не узнал, чем занимался в среду Алькин приятель – Самохин Александр Георгиевич? В самом деле торчал на работе или отлучался?
– Займусь, – ответил Миша, и мы вновь простились до трех часов, а я вернулась на скамейку и еще немного посидела. Сомнения меня не оставили, их даже прибавилось. В конце концов я решила нанести визит в некое учреждение, где, если он тот, за кого себя выдает, трудится Михаил.
– Время самое подходящее, – сказала я себе и отправилась туда.
Учреждение встретило меня внушительной вывеской, серыми стенами, высоченными потолками и общим духом какой-то неприютности – обычное впечатление от всех казенных помещений. Из холла лучами расходились коридоры, а за высокой стойкой сидел дежурный и, судя по всему, скучал. Трое мужчин стояли возле доски объявлений, на которой скотчем была приклеена газета, и что-то громко обсуждали. Взглянув на эту газету, я заинтересовалась и подошла ближе. Газета была губернская, на первой странице броский заголовок и фотография: двое мужчин, выглядевших очень решительно. Михаила я узнала сразу, хотя фотография похвастать качеством не могла. Я быстро прочитала заметку и устыдилась своих недавних черных мыслей.
– Орел! – проронил мой сосед слева. – А Мишка-то… Рэмбо, да и только…
– Нет, этот, с хвостом, который все кулаками машет…
– С мужиков причитается, – хмыкнул один из них.
– Мишка на больничном.
– А чего с ним?
– Простуда.
– Да ерунда это… с братом его что-то случилось…
Тут, совершенно некстати, дежурный обратил на меня внимание, приподнялся и спросил:
– Девушка, что вы хотели?
Я хотела убедиться, что Михаил – тот человек, за которого себя выдает. Читай я губернские газеты, тащиться бы сюда не пришлось. Но газеты я никогда не читала.
– Я хотела бы поговорить с Михаилом Алексеевичем Корниловым. Могу я его увидеть?
– А вы по какому вопросу?
– У меня к нему личное дело.
– По личному делу надо обращаться в другое место, – наставительно заметил дежурный, я с сожалением посмотрела на него и вышла на улицу.
Вроде бы я должна была успокоиться, но что-то внутри томило, и беспокойство не отпускало. Домой я отправилась пешком и всю дорогу пыталась понять причины этого самого томления. До причин не докопалась, зато нагуляла отменный аппетит. Приготовила себе обед, тут и Миша подъехал и составил мне компанию. «Все-таки он очень симпатичный, – призналась я себе. – Оттого и беспокойство». С симпатичными мне всегда не везло. Вечно с ними что-нибудь не так. Один оказался злостным алиментщиком, другой выдавал себя за капитана дальнего плавания, а в действительности с трудом закончил среднюю школу и работал грузчиком, третий просто был женат уже лет пять до встречи со мной, а четвертый… про этого даже вспоминать не хотелось. Конечно, положительных мужчин в моей жизни было больше, слов нет, но среди них – ни одного симпатичного. И вот… Конечно, работа у Миши нервная, дома бывает редко, но зримые достоинства перевешивали возможные неудобства, по крайней мере, пока. А у меня полно знакомых, среди них есть влиятельные люди, человека с Мишиными данными непременно заметят.
Я разлила чай и спросила:
– Как семья отнеслась к твоему расследованию или ты все держишь в секрете?
– Ты имеешь в виду маму?
– Да… то есть… я имела в виду… жену, детей?
– Я не женат.
Я с заметным облегчением вздохнула и поинтересовалась:
– Почему?
– Так сразу и не объяснишь. Работа, дома бываю редко, вызвать могут в любую минуту. Не каждая
