Ничего существенного сообщить они не могли: то ли не хотели, то ли в самом деле не знали. Миша хмурился и, чувствовалось, очень переживал. Те сведения, что у нас имелись, вроде бы никуда не вели, и как продолжать следствие, лично мне в ум не шло.
Мы подъехали к моему подъезду.
– Ты когда выйдешь с больничного? – не к месту брякнула я. Миша посмотрел удивленно, а я смутилась. Удивляться, конечно, было чему: про то, что он на больничном, Миша не говорил. – Я сегодня была у тебя на работе, – призналась я.
– Зачем?
– Хотела убедиться, что ты действительно работаешь в милиции.
– Убедилась? – спросил он.
– Убедилась. И газету видела… Извини.
– Не извиняйся. Правильно поступила. Когда речь идет об убийстве, лучше перестраховаться. Я тебя прекрасно понимаю…
– Извини, – повторила я, потому что чувствовала себя крайне неловко, а Миша мне нравился, и теперь стало ясно: подозревать его было глупо.
– Ты где ночевать будешь? – поинтересовался он.
– Дома.
– Может, не стоит?
– Судя по сегодняшней ночи, у знакомых тоже небезопасно. Так что уж лучше дома.
Он помолчал и нерешительно предложил:
– Хочешь, я останусь у тебя?
– Как это? – растерялась я.
– Я не в том смысле. – Он покачал головой, я засмеялась, а вслед за мной и он. – Предлагаю услуги охранника.
– Спасибо, – ответила я и поняла, что рядом с Мишей в своей квартире, где одна комната и постель тоже одна, буду чувствовать себя неловко. Об этом я и сказала.
– Устроюсь на полу, – улыбнулся он и посмотрел на меня по-особенному. Я сразу же запаниковала, потому что не относила себя к категории женщин, для которых ночевка под одной крышей с мужчиной ровным счетом ничего не значила. Я существо романтическое, а рядом с таким парнем, как Миша, могу вовсе потерять голову, и что из этого выйдет, ведомо одному господу. Миша, не считая его недавнего взгляда, от которого я стала ерзать, интереса ко мне как к женщине не проявлял, а я не только романтична, но и обидчива, и если выяснится, что о высоких чувствах речь не идет, а просто два одиночества потянулись навстречу друг другу всего на одну ночь, то это открытие больно поранит мою нежную душу. Я всегда оберегала ее, поэтому решительно ответила:
– Надеюсь, что охрана мне не понадобится.
Тут он взял меня за руку и, заглядывая в глаза, произнес:
– Просто я хочу быть спокоен за тебя.
Я еще раз сказала:
– Спасибо. – И выпорхнула из машины, как говорится, подальше от греха. Беда с этими блондинами: то они тебя вроде бы вовсе не замечают, то такими взглядами одарят… Я заспешила в родное жилище, помахав Мише на прощание рукой.
Жилище показалось мне каким-то неуютным. Подушки на полу, мебели нет… Что мужчина может подумать, увидев все это? Что я ненормальная, вот что. И правильно: ненормальная и есть.
– Куплю диван, – пообещала я себе и вроде бы успокоилась, взяла книгу и устроилась у окна на ворохе подушек, но не читала, а больше смотрела в стену. Обои цвета сугроба напоминали об Альке. Где-то она сейчас?
Мне что-то снилось, сбивчивое, непонятное и почему-то страшное. Я открыла глаза, фонарь под окном отбрасывал на потолок светлые блики. Я перевела взгляд на часы: половина первого. Вот черт, угораздило проснуться… Прикрыла веки и стала считать до ста. Совершенно напрасно я отказалась от охраны. В огромной комнате жутко, странные тени в углах и фонарь этот дурацкий… В изголовье кто-то стоит, я сжалась под одеялом, потом высунула голову и со страхом огляделась: никого. Надо кровать переставить к стене. Завтра же займусь этим.
– Никого тут нет, – заявила я громко и начала стучать зубами. Кто-то точно был… Я рывком вскочила, зажгла свет, прошлась по квартире… Алька… – Это ты? – спросила я шепотом. В жизни не поверила бы, что способна на такое. – Это ты? Если ты, дай знак… урони что-нибудь.
Я затравленно огляделась, точно ожидая, что стены в эту секунду рухнут. Стены устояли. И ничего не упало, честно говоря, падать у меня нечему, если только я сама не грохнусь с кровати.
Я стала думать об Альке. Зачем она затеяла это дурацкое переодевание, понять трудно, но в то, что она желала мне зла, поверить я не могла. Беда с подружкой случилась, сейчас мне это было совершенно ясно. Говорят, души бродят по земле до сорокового дня. Может, и вправду Алька рядом, хочет что-то сказать? Я заревела, сунув голову под подушку и подтянув ноги к самому подбородку. Что, если позвонить Мише? Будить человека среди ночи из-за глупых страхов? Можно позвонить маме. И перепугать ее до смерти. Нет, завтра я честно скажу Мише: охрана мне очень даже нужна… Мысли стали путаными, я выбралась из-под подушки и даже раскуталась: в комнате было жарко.
Я вроде бы уснула и проснулась от чьих-то шагов, кто-то прошел совсем рядом. «Чепуха, – твердо напомнила я себе. – Сама себя пугаю…» Когда ж эта ночь кончится? Кто-то стоял в изголовье и смотрел мне в лицо… Кто тут может стоять? Не открывай глаза… Спи… Скоро рассвет, а когда светло – не страшно.
Лежать больше не было никакой возможности, я перевернулась на другой бок, приоткрыла веки и дико
