– Ты дома? – спросил он.
– Нет, они оставили меня в парке.
– Кто они?
– Я не знаю. Про Сережу спрашивали. Хотели мне пальцы сломать.
Это произвело впечатление: Мишин голос дрогнул.
– Где ты? – спросил он.
– Сейчас соображу… возле сберкассы на улице Ворошилова, тут еще гастроном рядом…
– Я сейчас подъеду, – заверил он. – Не отходи от телефона, если что, звони 02…
Я сползла на асфальт, прижалась спиной к шершавой стене дома и заревела горше прежнего, так мне стало жалко себя.
Не успела я нареветься досыта, как из переулка вылетела Мишина «девятка», а через секунду из нее выскочил он сам, при этом выглядел не лучше меня: в шортах, какой-то немыслимой футболке с двумя жирафами на животе и в комнатных тапках.
– Таня! – крикнул он и бросился ко мне, я попробовала подняться ему навстречу, но не успела. Он подхватил меня, поднял и прижал к себе. Я повисла на его шее, уткнулась носом в грудь и замерла в абсолютном блаженстве. Даже в тапках на босу ногу, растрепанный и в жирафах, Миша выглядел сокрушительно. Я еще немного поплакала, но особенно не усердствовала: не хватало только, чтобы распухли глаза, и забеспокоилась, как я выгляжу? Футболка меня не волновала, она сейчас, наоборот, очень даже кстати, а вот лицо… А вдруг у меня синяк? И что там с прической, я же не видела себя в зеркале…
Миша гладил мои волосы, прижимал все крепче и крепче и несколько раз поцеловал в висок, видимо, машинально, но все равно было приятно.
– Господи, ты босиком, – сказал он тихо и добавил: – Идем в машину.
Хоть он и сказал «идем», но не дал мне ступить и шагу, подхватил на руки и отнес в машину. Между тем три с половиной метра пройти я была в состоянии. Усадил рядом с собой и опять обнял. Я исправно дрожала, всхлипывала и жалась к нему.
– Ты озябла… – забеспокоился он, пошарил глазами в поисках куртки или пиджака, ничего не обнаружил и обнял меня крепче.
– Я не озябла, – покачала я головой. – Просто испугалась. Меня на скамейке какие-то пьяницы нашли: ночевали по соседству.
– Сейчас мы приедем ко мне, ты успокоишься и все расскажешь.
Я кивнула, сжалась в комок на переднем сиденье, а Миша завел мотор, тревожно поглядывая на меня.
Через несколько минут мы тормозили возле его дома. Поднялись на девятый этаж и вошли в квартиру, попутно выяснив, что Миша так спешил, что забыл запереть дверь. Я сразу же отправилась в ванную, пустила воду погорячее и блаженно вытянулась.
Крючка на двери не было, Миша легонько стукнул и вошел с чашкой чая в руке. Охать и смущаться я не стала, тем более что в мыльной пене разглядеть ничего невозможно, а над пеной возвышалась только моя голова.
– Выпей чаю, – предложил он, усаживаясь на край ванны. – С лимоном… – и добавил тише: – Как ты?
«Великолепно», – хотелось ответить мне честно, но женщине в беде говорить такое неразумно, и я, скромно потупив глазки, сказала, пожав плечиком:
– Нормально…
– Вот и отлично. – Он наклонился, откинул волосы с моего лба и осторожно коснулся его губами. Ночным придуркам следовало сказать «спасибо», благодаря им наши отношения приняли ярко выраженный сексуальный характер. – Возьми мой халат. Полотенце я сейчас принесу.
Миша вышел, я с улыбкой потянулась и немного подрыгала ногой, сбивая пену.
Минут через двадцать мы сидели на кухне. Я куталась в Мишин купальный халат, соорудив на голове тюрбан из полотенца, и была чрезвычайно довольна, потому что успела разглядеть себя в зеркало. Никаких синяков, лицо немного бледное и испуганное, но это ничуть его не портит, в Мишином пушистом халате я выглядела очень эротично, а красный тюрбан шел мне необыкновенно. «Чем у тебя голова занята?» – мысленно попробовала я устыдить себя и махнула на это рукой, тоже мысленно. После чего выпила чашку кофе и рассказала о похищении.
Миша слушал внимательно, про свой кофе забыл, спросил:
– Ничего, если я закурю?
– Пожалуйста… – ответила я, и мы продолжили: я рассказывать, а он внимательно слушать.
Теперь, на кухне, ночное происшествие не выглядело слишком ужасным, и мне вдруг стало обидно. Поэтому я надула губы и тяжело вздохнула. Миша посмотрел как-то странно, поерзал, отвел глаза и сказал виновато:
– Вчера так не хотелось оставлять тебя одну, точно чувствовал… – Он опять отвел взгляд и спросил: – Они… тебя… все было, как ты рассказываешь, или еще что-то?
Тут до меня дошло, что он имеет в виду, я густо покраснела и отчаянно замотала головой, а Миша вздохнул с облегчением. Чтобы избавиться от неожиданно возникшей неловкости, я резко сменила тему:
– Ты не мог бы съездить ко мне домой, привезти одежду?.. Ой, а как ты в квартиру войдешь? – сообразила я. – Неужели придется ехать к маме за ключом?
