– А то и значит, что веры тебе никакой. Продашь почем зря. Или подставишь, как в прошлый раз. Опять же бабушка надвое сказала: может, ты все это выдумала, чтоб я тебя сразу не убил.
– Ничего я не выдумывала. И тебя не подставляла, а просила подождать в машине, чтобы не вышло с тобой какой неприятности. Ты меня не послушал, а теперь еще и оскорбляешь…
– Ладно, – отмахнулся он и предложил: – Пива хочешь?
– Нет.
– А водки?
– Водку я не пью.
– Если человек не пьет водку, ему точно веры никакой.
Я подумала и согласилась:
– Ладно, давай водку.
Он достал из холодильника бутылку, открытую банку шпрот, два яблока и пачку печенья, я посмотрела на все это и скривилась:
– Не скажешь, что ты живешь как Рокфеллер, думаю, алмазы тебе очень бы пригодились… и мне тоже, – подумав, добавила я.
Водку пили из бумажных стаканчиков, я с трудом сделала несколько глотков и закашляла. Павел постучал ладонью по моей спине так, что я охнула и сурово посмотрела на него, подозревая, что он хотел меня искалечить.
– Пей до дна, – сунув нос в мой стаканчик, заявил он.
– Я не могу так много, меня вырвет.
– А я не могу верить человеку, который боится опьянеть. Боится, значит, что-то скрывает.
– Ничего я не скрываю, – обиделась я и выпила.
После чего мы вполне душевно поговорили. Я в деталях поведала о гибели Сережи и исчезновении подруги. Павел слушал внимательно, смотрел чуть ли не с жалостью, потом вышел в соседнюю комнату, извлек из кармана пиджака сотовый и кому-то позвонил.
– Слушай, у меня знакомая девка… Матвеева Татьяна Юрьевна, проверь, она в психушке на учете не стоит? – Павел вернулся ко мне и разлил водку в стаканчики.
– Стою? – зло спросила я, а он ответил:
– Перезвонит.
Звонка ждали в молчании. Вскоре выяснилось, что на учете я не состою, меня это, естественно, не удивило, а вот мой собутыльник вроде бы порадовался.
– Ну, вот, – довольно заметил он. – Ты просто дура, но не психическая, уже кое-что.
Я хотела ответить, но мысленно махнула рукой и вместо этого выпила еще водки. После чего Павел придвинулся ко мне еще чуть-чуть, то есть оказался в опасной близости, нагло обнял за плечи, а правую руку пристроил на моем колене. Все это мне очень не понравилось. Я повела плечами, передвинула колено и взглянула на Павла без одобрения. Он вроде бы удивился.
– Партнеры должны дружить, – произнес он наставительно, я немного поразмыслила и ответила:
– Дружить я не против, только при чем здесь мое колено?
– Как же без него? – моргнул Павел с видом законченного придурка. – Деловые отношения лучше всего скрепить личной симпатией.
– Хорошо, пусть будет личная симпатия, – нахмурилась я. – Но чтобы она появилась, необходимо время, надо присмотреться друг к другу, а ты лезешь ко мне под подол, это совершенно по-другому называется.
– Ну и что? Зато ускоряет процесс, буквально через пару часов уже ясно: есть симпатия или нет, и долго присматриваться не надо. В общем, давай скрепим наш союз, и не зли меня, – хмуро добавил он. – А то пошлю этот самый союз к черту и оторву тебе голову.
– Ты чокнутый, что ли? – растерялась я. – Как же это так можно… ни с того ни с сего?
– Можно, можно, – заверил он и стал стягивать с меня платье. Это не только пугало, но прямо-таки обескураживало. Я зажала подол коленками, взвизгнула и отодвинулась от дорогого союзничка:
– Подожди, я не могу так сразу… лучше давай еще выпьем.
– Ладно, – неохотно согласился он. – Только много я тебе не налью, не то от тебя не будет никакого толку.
– Будет, – хмуро ответила я и лихо хватила полстаканчика водки.
После чего, стянув платье, села на стол и с трепетом обняла свалившегося на голову возлюбленного. На счастье, он никуда не спешил. Я постанывала, откинувшись на руках, прикидывая, как еще выразить бурную страсть, а Павел развлекался с моим нижним бельем и коленками, которые ему чем-то необыкновенно понравились. Он был очень увлечен своей деятельностью, поэтому я без проблем ухватила бутылку пива, ту, что он так и не выпил, и огрела его по голове. Голову он поднял, томно посмотрел на меня, скосил глазки и рухнул на пол, а я, глядя на горлышко бутылки в своей руке, опечалилась: не переусердствовала ли я? А вдруг этот гад умер? Гад дышал. В этом я смогла убедиться, склонив голову ему на грудь, причем не только дышал, но собирался вот-вот очнуться. Я заметалась по комнате, натянула платье, схватила сумку и с опозданием подумала: как же я выйду отсюда? Через дверь, в которую вошла, не хотелось – где-то в коридорах прятался тип с разными глазами, окон нет, вся надежда на комнату рядом. Я выскочила туда и обнаружила еще одну дверь, она была заперта, но ключ торчал в замке, я торопливо повернула его дрожащей рукой, толкнула дверь и оказалась в мужской раздевалке. Голый дядька доставал вещи из шкафчика, увидев меня, он икнул, но ничего не сказал. Остальные тоже. Я шла по проходу, улыбалась
