одному моему слову. Признаться, это не удивило.
– Он позвонил, и ты пошла сюда? – Голос звучал издевательски.
– Не сюда, а в бар.
– Он тебе что, каждый вечер звонит?
– Пару раз звонил. Давно.
– То есть, с твоей точки зрения, сегодняшний звонок – в порядке вещей?
– Не заводись, Ник, – попросила я мягко. – Мне самой это все не нравится. Он хотел со мной поговорить. Меня, как и тебя, его звонок удивил. Но я вспомнила наш с тобой разговор и твой совет приглядываться и прислушиваться и решила, что не худо бы с ним поговорить.
– Почему мне не позвонила?
Я пожала плечами.
– Ну… – рявкнул он.
– Не видела необходимости. Для начала следовало послушать его, а потом…
– Деточка, я тебе смиренно напоминаю: у нас второй труп, а у тебя есть особый повод не любить этих мальчиков.
Ремезов был одним из тех, кто нас с Машкой воспитывал, так что Ник прав – для меня обстоятельства складываются неважно.
– Я бы начала с тебя, – сказала я зло. И схлопотала по физиономии, после чего отвернулась и предпочла помалкивать.
– Его нашла девка? – спросил он, чуть помедлив.
– Да.
– Когда он звонил?
– Почти час назад.
– И ты все это время сидела в баре?
– Я пришла туда минут десять двенадцатого.
– Надеюсь, он скончался позднее и у тебя есть алиби.
– Думаешь, оно мне понадобится? – насторожилась я.
– Черт! – выругался Ник. – Кто-то режет наших парней, точно кур по осени, а мы ни ухом ни рылом. Надо найти этого урода.
– Почему ты думаешь, что он один?
– Да ничего я не думаю… – буркнул Ник. – Идем отсюда. Скажи своему Виссариону, чтобы вызывал ментов. Нет, подожди… пусть его кто-нибудь другой найдет. А тебя сегодня в этом кабаке вовсе не было. Поняла?
– Конечно.
Ник направился к своей машине, а я на пару минут заглянула в бар. Объяснив Виссариону, что к чему, я вновь выскочила под дождь, который опять разошелся не на шутку, машина Ника теперь стояла напротив входа в бар. Я устроилась в салоне рядом с ним, и мы поехали к моему дому.
Ник молчал. Приткнув машину недалеко от моего подъезда, заглушил двигатель, я поняла, что он намерен остаться у меня. Хотела выйти, но он взял меня за руку.
– Твоя работа? – спросил, заглядывая мне в глаза.
– Нет. Я тебе говорила: мне эти придурки по фигу.
– Врешь, – сверля меня взглядом, сказал он. – Ты не из тех, кто забывает.
– Я не забыла. Мне по фигу. Понял?
– Послушай, деточка, если это все-таки ты… это плохая идея.
– Если бы я решила с кем-то из них разделаться, придумала бы что-то поумней, – не выдержала я.
Ник неожиданно успокоился.
– Надеюсь, – кивнул он и вышел из машины первым.
На следующий вечер около девяти я припарковала свою машину в трех кварталах от бара любителей футбола. Настроение было скверное, и виной тому вовсе не дождь, который лил как из ведра. Половину ночи я ублажала Ника, а вторую половину мы посвятили совместным гаданиям: что за псих завелся у нас под носом? И то, и другое восторгов не вызвало.
Ближе к обеду я заглянула к Виссариону узнать новости. Труп утром обнаружил дворник, из милиции у моего друга уже побывали, задавали вопросы, девок еще не допрашивали, зная, что в это время они спят, но вечером менты непременно появятся. Я отправилась к дружкам Сереги, пытаясь выяснить, чем он накануне занимался. Никто из них толком ничего не знал, внезапная кончина приятеля погрузила их в глубокие раздумья, но толка от этого я не видела.
Разумеется, меня очень интересовал вопрос: о чем он собирался со мной поговорить? Если это касалось наших общих дел, логичнее обратиться к Нику, но Серега, по неведомой причине, хотел поговорить именно со мной, однако кто-то его такой возможности лишил. Опять же логично предположить: этот кто-то был заинтересован в том, чтобы наша встреча не состоялась, но здесь вовсе получалась чепуха, потому что выходило, будто человек этот меня боялся. Чушь. Значит, скорее всего, убийство с предполагаемым
