песочнице по соседству, и некоторое время молчали.
– А если нас в тюрьму посадят? – спросила Ленка.
Именно в тот же момент и та же мысль пришла в голову мне. Виной тому, я думаю, предутренний сумрак, из-за него все вокруг выглядело уныло и настроение наше веселым никак нельзя было назвать, вот и лезла в голову всякая гадость.
– С какой стати? – буркнула я.
– А с такой, что поймают.
Если бы Ленка, к примеру, заявила, что Наташкин план гениальный, я бы тут же нашла в нем массу изъянов, а теперь из духа противоречия возразила:
– Не поймают. План гениальный.
– Мы ведь в самом-то деле туда не пойдем? – робко спросила Ленка.
И кто ее за язык тянул? Не могла же я ответить на ее вопрос «конечно, не пойдем», и я ответила:
– Не хочешь, не ходи.
– А ты?
– А я буду точно следовать намеченному плану. Только потом не говори, что у нас от тебя секреты.
– Когда это я говорила?
– Когда к Григорьевым на дачу ездили.
– Правильно говорила, усвистали на весь день, да еще с парнями, а я, как дура, одна сидела. А все прекрасно знают, что весной, когда природа пробуждается, юные девушки, мечтательные натуры, жаждут любви и все такое…
– Ага, – кивнула я. – Это называется брачный период, все живое тянет размножаться.
– Что за пошлость! – фыркнула Ленка.
– Так тебе зачем парни нужны? – удивилась я.
– Для высоких чувств.
– Для высоких чувств у тебя плакат с Брэдом Питтом. Люби его на здоровье и думать забудь о даче.
– Это же совсем другое.
– Правильно, другое. С плакатом не потрахаешься. К тому же твой Питт уже старый.
– Ты просто не любишь блондинов.
– Он отцу моему ровесник.
– А кто всегда мечтал о взрослых мужчинах? – съязвила Ленка и попала в самую точку: это моя мечта, а не ее, пришлось кивнуть, соглашаясь.
– Ладно, Брэд Питт парень что надо, просто я не люблю блондинов. Хотя взрослый – это двадцать семь, ну, тридцать, а вовсе не сорок пять.
– У меня предчувствие, – вздохнула Ленка. – Если мы туда пойдем, непременно завалимся. И сядем в тюрьму. Папаша мой с катушек съедет. Он меня и в тюрьме задолбает нравоучениями. Предупреждаю сразу: я этого не вынесу.
– А если не пойдем, то в нашей жизни опять ничего не случится. Вот ты дневник ведешь, и что там пишешь?
– Ну… о своих чувствах…
– О каких чувствах?
– Ладно. Давай ограбим Диму, – вздохнула она. – Он мне никогда не нравился.
– Еще бы, он тебя Колобком прозвал.
– Могла бы не напоминать, – разозлилась Ленка.
– Это я с целью укрепить в тебе стремление напакостить гаду.
– Но если нас поймают… – Ленка не договорила, махнула рукой и побрела к своей лоджии. Я пошла за ней, потому что без моей помощи ей на нее ни в жизнь не взобраться.
Следующий день был самым содержательным в моей жизни. После обеда Наташка пришла с работы (отпуск она уже оформила), и мы стали готовиться к ограблению. Кажется, предусмотрели все. Несколько раз повторили, что и в какой последовательности делаем, припасли костюмы с поролоновыми накладками, дважды их померили, нашли подходящие рюкзачки, чтоб и вместительными были, и внимания не привлекали, и наконец сели пить чай с намерением отдохнуть от праведных трудов.
– А если он сменил код сейфа? – все-таки заныла Ленка.
– Не сменил. Я бы об этом знала, – возразила Наташка, но без особой уверенности.
– Так он тебе и скажет… Вы же поссорились, ты свои деньги требуешь, он просто обязан тебя подозревать.
– Не вноси в ряды панику, – сурово пресекла Наташка ее разглагольствования. – Если нам не повезет… значит, не повезет. Всех дел тогда у вас будет, что в шкафу посидеть. Я вас в «Три слона» свожу.
– Правда? – обрадовалась Ленка.
