– Я скажу, скажу!
Далее вновь пошли булькающие звуки.
– Сильны менты, – отползая от двери, зашептала Ленка. – С пристрастием допрашивают.
– Может, милицию вызовем? – выдвинула я идею, с тоской вспомнив, что мобильный мы оставили дома из соображений безопасности, чтоб не зазвонил или не вывалился случайно, как таблетки.
– Так они уже здесь, – ответила Ленка. – Димку в ванной окунают.
– С чего ты взяла?
– А с чего он, по-твоему, так фыркает?
– О господи… – простонала я.
Теперь я догадалась, где был Дима, когда нелегкая принесла нас сюда. В ванной, медитировал. Наташка говорит, он ложится в ванну, включает музыку и расслабляется. Оттого и свет не горел в квартире, Дима у нас экономный. Ванную из прихожей не увидишь, вот поэтому Дима, занятый медитацией, не видел и не слышал нас, а мы соответственно не заметили полоску света под дверью ванной.
Тут вновь хлопнула дверь, до нас теперь слова не доносились, только звуки, но стало даже хуже, потому что мы вовсе не могли понять, что происходит. Вдруг послышались шаги, а мы с Ленкой, не сговариваясь, опять полезли под кровать, и вовремя. Дверь в спальню открылась, а потом вспыхнул свет. Я зажмурилась и вжала голову в пол, ожидая худшего: вдруг неведомый Козлов полезет под кровать или Ленка заорет с перепугу. Но Ленка молчала и вроде бы не дышала даже, а Козлов прямехонько направился к сейфу. Дверь спальни он оставил открытой, и я боролась с искушением броситься вон, прекрасно понимая, что шансов покинуть квартиру у нас нет. Ключи от сейфа у Козлова были – видно, Дима дал, – сейф он открыл, что-то насвистывая, и крикнул:
– Здесь полно всякого дерьма.
– Забирай все, – ответили ему из глубины квартиры.
Козлов выгреб из сейфа все Димины ценности и зашагал к двери. Я решилась открыть глаза, но толку от этого было мало: увидеть я смогла лишь мужские ботинки да брючины. Свет Козлов выключил, дверь закрыл, и комната вновь погрузилась в темноту.
– Я ничего не понимаю, – сразу же заныла Ленка. – Почему они Диму не увозят?
Мимо двери опять кто-то прошел, насвистывая, и с ответом пришлось повременить.
– Ну, что? – спросил голос совсем рядом.
– Кончать с ним надо, – ответил другой.
– А если… – с сомнением начал первый, но второй перебил:
– Что ты предлагаешь? Если диск у того придурка, этот нам без надобности.
– А если нет? Если он соврал?
– Не соврал. Перед смертью люди не врут.
Стало очень тихо, и в этой тишине негромкий хлопок прозвучал, как гром небесный. Ленка рядом вибрировала, а я готовилась лишиться сознания. Все кончилось совершенно неожиданно: шаги, звук открываемой двери, затем входная дверь захлопнулась, и вновь пала тишина. Еще минут пять мы лежали без движения, настороженно прислушиваясь, затем Ленка решилась подать голос.
– Они ушли?
Поверить в такое счастье я не спешила, но все же полезла из-под кровати. Ясно было: чем скорее мы покинем квартиру, тем лучше, но от страха все мои члены словно онемели, и расстояние до двери далось мне с трудом. Ленка, все еще вибрируя, проявляла чудеса героизма – она толкнула дверь, и мы оказались в освещенном холле. Уходя, граждане выключить свет не потрудились.
– Чего свет-то горит? – прошептала Ленка. Не самый насущный вопрос в такой ситуации, но я была далека от критических замечаний по этому поводу.
– Сматываемся, – буркнула я, направляясь к двери, а Ленка пошла в противоположном направлении, задавшись еще одним вопросом:
– Дима с ними уехал?
Где следует искать Диму, я уже догадывалась, потому что разговор двух типов слышала, а понять, о чем в нем шла речь, несложно, если прочитаешь столько детективов, сколько их в своей жизни прочитала я. Оттого я бросилась за подругой и даже схватила ее за руку с целью вразумить, то есть направить к входной двери. Но она успела достигнуть критической точки, точнее, поворота в коридор, откуда оставшаяся часть квартиры хорошо просматривалась. Дверь в ванную была распахнута настежь, там тоже горел свет, и первое, что мы увидели, это рукав Диминого халата. Белый купальный халат на глазах менял цвет, на рукаве появилось пятно подозрительного цвета. Слегка взвизгнув, Ленка продолжила свой путь, таща меня, как на буксире. Мы достигли распахнутой двери в ванную и замерли, как по команде. Дима лежал на мраморном полу, возле его головы разлилось кровавое пятно, натекая под рукав халата и меняя его цветовую гамму.
– Что же это такое? – всхлипнула Ленка. – Он что, мертв?
– Тебе лучше знать, – ответила я, раз уж она задала этот дурацкий вопрос. – Кто у нас медик?
– Мы так не договаривались, – замотала головой подружка, прижимая к груди коробку. Только тогда я заметила, что она до сих пор таскает ее с собой.
– Проверь, вдруг он жив? – разозлилась я.
– С ума-то не сходи! – неожиданно разгневалась Ленка. – С такой-то дыркой в башке?
– Ты просто боишься к нему подойти. Какой ты после этого врач?
