Ленкино лицо страдальчески сморщилось.
– Так ведь герой, Катя. Тот, кого мы так долго ждали, – пролепетала она.
– Какой герой? – Тут я застонала и возмущенно посмотрела на Ленку. Вот ведь дернул черт меня за язык. – А если не герой? Если главный злодей?
– А так бывает? – забеспокоилась подружка. – Катенька, я ведь что: появился неожиданно, только- только поговорили, и вот он, на диване. Наташкин друг, может, и влюбится… в кого-нибудь. А главное, готов помочь.
– Это он сказал?
– Конечно.
– Убила бы тебя! – сказала я со стоном. В этот момент в дверь постучали, и Матвей прокричал:
– Может, не стоит? Убивать, я имею в виду.
– В самом деле, Катя, – сказала Ленка укоризненно.
– Что ты успела разболтать? – зашептала я, подозревая, что Матвей все еще подслушивает под дверью.
– Ну… успела, – забеспокоилась Ленка еще больше. – Можешь мне поверить, он никакой не злодей, очень милый парень. И воспитанный. Интеллигентного человека сразу видно. И Наташка с кем попало не стала бы дружить.
– Про ограбление тоже рассказала? – нахмурилась я, пытаясь решить, что же теперь делать.
– О каком? Нет, Катенька, что я, дура какая? Я о том, что мы в офис влезли, молчок. Я про Диму, ну, что его ограбили и нам звонили, потому что таблеточки…
– Они туда как попали?
– Дима телефон записал. Я ему таблетки посоветовала, а он твой новый мобильный на них записал. А Гоша, должно быть, перепутал… – От сердца немного отлегло. Ленка, понаблюдав за мной, вздохнула с облегчением: – Я ж все по-умному. И про то, что Диму убили, рассказала. Но нас там, конечно, не было.
– А откуда Козлов с Архиповым?
– Дима нам про них рассказал, они к нему якобы приходили…
– Час от часу не легче. Ты зачем врала?
– А как же я ему все растолкую, если правду нельзя? Вот и пришлось. Но у меня все складно получилось. Я сама удивилась. Может, мне попробовать детектив написать? Для начала можно рассказ, а потом замахнуться…
– На Вильяма нашего, Шекспира, – подсказала я.
– Чего?
– Того. Смотри, заврешься.
– Не заврусь, – отмахнулась Ленка. – У меня память хорошая. Главное, чтобы он нам помог. У него и машина, и вообще… Вдвоем-то боязно. А убийцу искать надо.
– Вовсе не обязательно, – заговорила я ласково. – Убийцу милиция ищет. А нам надо сидеть тихо и никуда не соваться.
– Ага. А если узнают? Даже если разберутся и не посадят, меня фазер лет до тридцати из дома одну не выпустит. Кердык всей личной жизни. А у меня ее и так практически нет. В общем, давай искать убийцу.
– Ленка, – взмолилась я, – ты хоть подумай, ну зачем этому Матвею нам помогать? Он что, дурак?
– Да вроде нет, – нахмурилась она. – А может, он это… человек хороший? Или в Наташку влюблен, принимает участие в ее делах, хоть она далеко и в гипсе.
Вдруг опять постучали в дверь.
– Вы закончили? – поинтересовался герой. – Завтрак готов. Может, обсудим ваши проблемы за столом?
Мы переглянулись и побрели в кухню. Матвей выглядел образцово – успел побриться, глаза его лучились, улыбка сияла. На нем была голубая футболка, которая шла ему необыкновенно. Я смотрела и прикидывала, смогла бы я с полбутылки красного выболтать ему жизненно важные сведения, решила, что не смогла бы, с чем себя и поздравила, но Ленку простила.
– Воспитательный момент закончен? – хитро спросил он. – Или вы его просто отложили?
– Не было никакого момента, – забубнила Ленка, а я хмуро сообщила:
– Мы просто гадали, с какой радости вы нам собрались помогать?
– А в бескорыстную дружбу вы не верите? – совершенно серьезно спросил он.
– Верю, но по четным числам. Сегодня нечетное.
– Тяжелый случай, – вздохнул Матвей и налил еще чаю. – Кстати, мы с Леной на «ты». Может, есть смысл и вам не «выкать»?
– Хорошо, я с удовольствием буду «тыкать», – заверила я. – Вернемся к насущному.
– Если вы не против, я кратко обрисую свое видение мира, – усмехнулся Матвей. – Не всего, а только той его части, что вас касается. Я не могу считать себя лучшим другом Наташи, потому что знакомы мы всего несколько дней. Но, по-моему, она хороший человек и отнеслась ко мне с большим доверием. Как еще расценить тот факт, что она мне дала ключи от своей квартиры? Доверие обязывает. Я понятно говорю? – вдруг забеспокоился он.
