– Так он и ко мне подкатывал. То по заднице хлопнет, то за грудь ущипнет. Конечно, деньги платил приличные, и я поначалу терпела, так он совсем распоясался – вроде как я за те же деньги еще и ублажать его должна. И что обидно: он как будто даже считал, что это само собой разумеется. Ладно бы ухаживал там, цветы и прочее такое, а то вызовет в кабинет и паскудно так улыбается, и все с намеками. Я сначала отшучивалась, а потом терпение кончилось. Хлопнул он меня однажды по заднице, а я его за шиворот взяла и тряхнула малость. После этого присмирел, зато начал придираться. То ушла на пять минут раньше, то говорю громко, то цветок не полила. Стало ясно: надо увольняться. А место-то хорошее, в смысле зарплаты, ну, я Ритку и подсватала. Ей что ни мужик, все чистое золото. Она как поняла, что с женой у Павлова нелады, сразу смекнула, что устроиться можно неплохо.
– А ты чего же растерялась? – улыбнулась я.
– Нет, я замуж только по любви. Мне банкир не банкир, а если бабник, то веры ему никакой. Семья – это святое, а с таким мужем одна морока.
– Правильно, – похвалил Матвей, хоть его и не спрашивали.
– Как думаешь, за что могли убить твоего бывшего шефа? – решила я перейти к интересующей меня теме.
– Не знаю, – вздохнула Верка. – Много чего болтали. Со мной он проблемами, понятное дело, не делился, а человек был так себе. Могли быть враги у него, и серьезные.
– Дима намекал, что Павлов связан с криминалом, – робко заметила я.
Матвей взглянул укоризненно, а Верка пугливо огляделась, точно проверяя, не стоит ли кто за спиной.
– Я вам все расскажу, но только по большому секрету. Никому ни словечка, поняли? – Она подалась вперед и зашептала: – Дима совершенно прав. Павлов в криминале был по самые уши. Проворачивал малозаконные операции, а говоря попросту, деньги отмывал. Да и много чего другого на нем висело. Но этого ему показалось мало, и он решил своих дружков кинуть – спер у них деньги, причем немалые. Воровал с умом, длительное время, не наглел, но они, видно, все равно узнали.
– Говорят, банк ему уже не принадлежал, и денег он после себя не оставил, – тоже перешла я на шепот.
– Я думаю, он в бега собрался. Почувствовал, что жареным запахло, вот и решил начать новую жизнь вдали от родных мест. Но и те, – Верка неопределенно мотнула головой, – не дремали. Вот и вышло…
– Значит, его бандиты убили?
– Ага. Убили его на даче, и по всему видно, что он как раз намеревался смыться. И Ритку в отпуск отправил, она к родителям уехала. Не знаю, может, нарочно от нее избавился, чтоб одному улизнуть, или у них договоренность была, но точно знаю, что куда-то намылился. Но не повезло, лихие ребятишки не любят, когда с ними шутки шутят.
– А не мог он какие-нибудь компрометирующие документы отдать на хранение Диме? – спросила я в глубоком раздумье.
– Шутишь? Да он Диму терпеть не мог. Они как раз перед моим увольнением здорово поскандалили. Диме нужен был кредит, и Павлов такие условия предложил, что только держись, а у Димы, видно, вилы, и он на родственника надеялся. Тот знал, что деваться ему некуда, вот и загнул. Короче, Дима ему рожу разбил, обозвал козлом и крохобором и больше к нам ни ногой. И к сестре не ездил, она к нему приезжала. Когда у Павлова юбилей был, Дима его даже не поздравил, расплевались они по полной.
– А кто из криминальных авторитетов использовал ваш банк? – спросила я.
Верка укоризненно покачала головой.
– Ну разве о таком болтают?
– Но ты ведь что-то слышала? Например, фамилию Сахаров?
Уж очень удобной казалась мне эта версия: Аркадий человек Сахарова, значит, тот как раз и… Но Верка мгновенно лишила меня надежды на близкую победу.
– И никакой не Сахаров. Там много всякого жулья понабралось, но самый главный у них некто Ремизов. Слыхала?
– Нет, – покачала я головой. Впрочем, я и о Сахарове до недавнего времени ничего не слышала.
– То-то, – кивнула Верка. – Интересный тип. А уж хитрый! Сидит себе тихонечко, по всем статьям бизнесмен и джентльмен. Но свои делишки они с Павловым прокручивали, еще когда Ремизов был обычным бандитом. Это он сейчас о-го-го…
– Чего «о-го-го»? – не поняла я.
– Как чего? – удивилась Верка. – Сейчас он птица высокого полета. Говорят, запросто к губернатору заглядывает. Всеми уважаем, наживает свои миллионы и торопится забыть юношеские ошибки. Вот, говорят, Ремизова-то Павлов и обокрал. Давно еще, но тот узнал и…
– Но если давно, зачем же убивать?
– А у таких типов это дело принципа. Они и через десять лет убьют за милую душу. Может, были у него какие подозрения, а потом он убедился: точно, украл деньги, гнида, и все.
– Слушайте, откуда у вас такие сведения? – не выдержал Матвей. – Неужели ваш Павлов все это рассказывал?
– Да не Павлов, мент один. Он дело вел, ну, убийство Павлова расследовал. А у нас тогда с ним любовь вышла. Мне же интересно, как-никак я на Павлова часть жизни угробила, и далеко не худшую часть, а сколько он мне крови попортил… Я и проявила интерес.
– И что Ремизов? – поторопила я. – Его арестовали?
– Ну, ты, Катюха, даешь! Он же к губернатору… И потом, доказать же надо, что он к убийству причастен, а как докажешь, если они с Павловым последние пять лет даже не виделись. И никаких тебе общих дел,
