– Буду, – кивнула я.
Сашка принес телефон, я набрала номер, незаметно для него нажала рычаг, а потом скороговоркой протараторила: «Папа, я уехала на несколько дней. Не беспокойся. Буду звонить».
– Автоответчик, – пояснила я и отодвинула телефон. Сашка вроде бы остался доволен. Устроился рядом со мной и начисто забыл о том, что вчера рекомендовал мне абсолютный покой.
В полдень он отправился готовить обед, а я немного подышать свежим воздухом в саду, а главное: позвонить Юльке. В дом вернулась, когда меня позвал Сашка. Обедали мы на веранде, Багров продолжал проявлять любопытство и задавал всевозможные вопросы.
– Что это за картины? – спросил он с некоторым недоумением, мотнув головой в сторону лестницы на второй этаж.
– Это работы Юлькиного знакомого.
– А где он сейчас? В сумасшедшем доме?
– Почему? – растерялась я.
– Потому что псих. Кто еще может нарисовать такое?
– Вот уж не знала, что ты знаток живописи.
– Я не знаток, но картину от мазни отличить способен.
– Серьезно? – хмыкнула я и потащила Сашку в гостиную, достала несколько книг по живописи двадцатого века и предложила Сашке отгадать, ткнув пальцем в иллюстрации, где здесь картины. Он сник, а когда я намекнула, сколько может стоить подобная «мазня», задумался.
– А эти картины дорогие? – мотнув головой в сторону лестницы, спросил он.
– Нет, – утешила я, опасаясь, как бы Багров их не свистнул от избытка энтузиазма. – Это просто память.
– А куда подевался художник?
– Погиб, – помедлив, с неохотой ответила я.
Вот тут в гостиную и влетела Юлька в тонком шарфе на голове, темных очках и голубом сарафане.
– Ты здесь? – спросила она недовольно, а я ответила:
– Здесь.
– Вроде бы твой отец говорил, что ты куда-то уехала?
– Уехала. На твою дачу.
– Ясно. – Юлька бросила ключи на стол, взяла сигарету, нервно закурила и только тогда соизволила заметить Багрова. – Привет, – кивнула она без намека на любезность. – У вас медовый месяц?
– Ты чего дерганая такая? – насторожилась я. – Случилось что?
– Случилось, – ответила она, прикрыв лицо ладонью, вроде бы заревела, потом вскинула голову и взвизгнула: – Твой папаша спятил!
– Что? – не поняла я.
– Он спятил, черт возьми!
– Вы поссорились? – растерялась я.
– Ага… поссорились. Он меня выгнал, вышвырнул, как кота блохастого… и ладно бы просто вышвырнул… он… спятил… точно.
– Что ты болтаешь? – попробовала я быть грозной, но получилось не очень.
– Ладно, – отмахнулась Юлька. – Я знаю, что ты скажешь… Ты всегда на его стороне. Всегда. А я… – Тут она вновь заревела, не снимая очков, а я окончательно перепугалась и кинулась к ней.
– Объяснишь ты мне…
– На, полюбуйся, – сказала Юлька и сдернула очки с носа. Нижняя челюсть у меня отвисла, а Багров в кресле громко свистнул. – Видишь, как он меня отделал… Говорю, твой папаша спятил.
– За что? – промямлила я. – Что ты такого опять натворила?
– Я? Он просто сукин сын и псих. Так поступить со мной…
– Прекрати и объясни толком! – собравшись с силами, приказала я.
Юлька вытерла слезы, высморкалась и уставилась в стол. Потом печально пролепетала:
– Нечего объяснять. Я вчера была у Никифоровых… ну, задержалась немного. Алик меня проводил… Слушай, ты не знаешь, где моя машина?
– Я? Не знаю. – Мы с Сашкой переглянулись, Юлька вздохнула и покусала губы.
– Еще машина пропала куда-то. Вот ведь… Я думала, может, ты взяла.
– Зачем мне твоя машина, у меня своя есть…
– Может, сломалась…
– Рассказывай про отца, – напомнила я.
