– А тебе они тоже нужны? – презрительно спросила я Сашку. Он сурово нахмурился, но ответить не решился.
– Отлично. Обворовывать отца я не собираюсь. А вы мне… как бы это выразиться, стали вдруг очень несимпатичны. И из этого дома я, пожалуй, никуда не пойду, это дом отца, и мне здесь нравится. А вы оба выметайтесь и где-нибудь в другом месте резвитесь на здоровье, мне наплевать.
– Машка, – заревела Юлька теперь уже по-настоящему. – Прости, а? У меня, кроме тебя, ни души… Сколько лет дружили, Машка… Не знаю, что на меня нашло.
Юльку сделалось жалко, несколько минут я пялилась в окно, а потом сказала:
– Хватит реветь.
– Ты меня простишь? – встрепенулась подружка.
– Прощу.
Юлька подскочила, и мы с ней обнялись, я с неохотой, а она с большим чувством.
– Вот и слава богу, – заметила подруга с удовлетворением. – Идемте чай пить.
И мы пошли пить чай. Юлька много болтала и все косилась на меня, а мы с Багровым молчали, взаимно стараясь не встречаться взглядами.
– Вы помиритесь или нет? – насторожилась подружка.
– А мы не ругались, – ответила я. Чаепитие затягивалось, и Юлька начала томиться.
– Ты мне поможешь? – не выдержала она где-то через полчаса.
– Помогу. Завтра с утра объеду всех знакомых и соберу деньги.
Юлька стрельнула взглядом в сторону Сашки и заметно приуныла.
– Но это не решает мою проблему, – сказала она жалобно. – Машка, на что я жить буду?
– По этой причине я должна обокрасть родного отца?
– Почему обокрасть… ну, взять… О господи… черт, это моя картина! – взвизгнула она. – И я хочу ее получить.
– Серьезно? – хмыкнула я в ответ. – Чего ж проще: иди и возьми.
– Стерва, – не выдержала Юлька. – Правильно твой Димка говорил: яблоко от яблони…
Я зло улыбнулась, стараясь не смотреть на Сашку, а потом заявила:
– Вам нужна картина – это ясно. Вы надеетесь разбогатеть, при этом всю грязную работу свалить на меня. Очень вам признательна.
– Можно подумать, тебя просят ограбить музей.
– Не в этом дело, – усмехнулась я. – С какой стати мне вам доверять? Ты меня за пару дней дважды удивила, а Багров и вовсе не внушает доверия. Для сотрудника ФСБ у него чересчур большая страсть к искусству. Предположим, я достану картину, где гарантия, что смогу получить свои пятьдесят тысяч?
– Получишь, – закивала Юлька. – Ты что, мне не веришь? С интуристом полный порядок, мы ему Шагала, он нам сто пятьдесят тысяч. Клянусь, я в тот же день уеду к маме и твоему Багрову никакого ущерба не нанесу.
– Не пойдет, – хмыкнула я. – И не сидите с постными лицами, вам меня не уговорить. Я была бы безмозглой дурой, если б вам поверила.
– Чем ты рискуешь? – влез Багров, выглядел он при этом очень рассудительным. – Ты позаимствуешь у отца картину…
– Ничего заимствовать я не буду, – перебила я. – Проще прийти и сказать: «Папа, подари мне Шагала. Я повешу его в гостиной».
– Он решит, что мне… – влезла Юлька.
– Не решит, – хмыкнула я. – Объясню папе, что после вашего разрыва имела счастье узнать, что ты собой представляешь.
– С ума сошла, – жалобно всхлипнула Юлька, а я презрительно улыбнулась:
– Картину я могу достать, а вот вам ее не отдам, потому что вы оба… не вызываете симпатии. К тому же это глупо: раз картина моя, зачем мне ее продавать за пятьдесят тысяч, если можно за сто пятьдесят?
– Сама ты ее продать не сможешь, – разозлилась Юлька. – Думаешь, это так просто? Интурист ждет именно меня, перемены его неприятно удивят и скорее всего спугнут. А другого покупателя найти сложно.
– Ну и что… зато у меня будет картина…
– А я? – изготовилась реветь Юлька. – Выходит, столько лет дружбы ничегошеньки не значат?
– Это мне говоришь ты? – удивилась я.
– Машка, отец считает, что за Шагала можно получить тысяч сорок – сорок пять. Если ты скажешь, что продала ее за пятьдесят, он только рад будет. Тебе самой эта картина без надобности. Слышь, Машка, продадим ее, и всем хорошо: и отцу, и тебе, и мне, и Сашке.
– Кстати, а за что давать пятьдесят тысяч Багрову? – озарило меня. Сашка обиделся:
– Без меня у вас все равно ничего не выйдет: в таких делах присутствие мужчины необходимо, не то вас облапошат. А если у вас другое мнение, так я Павлу Сергеевичу позвоню и расскажу, что вы тут
