тоже было не совсем порядочно. Как считаешь?
Сашка развел руками, улыбаясь и глядя мне в глаза.
– Хочешь, чтобы я уехал?
Я пожала плечами.
– Зная тебя, логичнее предположить, что ты останешься, чтобы вернуть свои деньги.
– А ты хочешь, чтобы я остался?
– Счет 2:2, – усмехнулась я. – Он меня вполне устраивает. А играть в эти игры мне уже надоело.
– Никаких игр. Ты можешь просто сказать: останься.
– И ты останешься? – подивилась я.
– Конечно.
– Здорово. – Я неожиданно разозлилась: – Багров, я тебе говорила: «Останься», говорила: «Люблю», а также говорила: «Саша, не обманывай меня, я для тебя и так все сделаю». Каждый раз – все было чистой правдой.
– Надеюсь, – хмыкнул Багров, весело поглядывая на меня.
Я поднялась, подошла к сейфу, достала «дипломат», который лежал сверху, извлекла из него пачку долларов и положила ее на стол.
– Я произвела подсчеты, – пояснила деловито. – Вышло, что я оттяпала у тебя лишних десять тысяч. Лишнего мне не надо, держи. На дорогу, думаю, хватит. Ну и на то, чтобы где-то устроиться.
– Спасибо, – с улыбкой ответил Багров, но веселья в его глазах убавилось. – Можно несколько вопросов, чтобы удовлетворить любопытство?
– Можно, – кивнула я.
– Те типы, что держали меня в бочке, ребята отца?
– Нет, охрана нашего заведения. Точнее, Денис – наш охранник и два его друга, тренеры из спортшколы.
– А интурист?
– Юлькин друг, преподает в университете. Переводчик – самый настоящий, мой одноклассник. Рассерженный кредитор – мой старый знакомый, кстати, работает в театре. Он же и «Летящих по ветру» нарисовал. Талант у человека.
– Я справлялся в гостинице…
– Багров, – развела я руками, – мы ведь знали, с кем имеем дело, и на это рассчитывали. Все почти правда. Кстати, настоящий Шагал висит у нас в гостиной. Юльке он действительно нравится. Еще вопросы есть?
– Полно, – сказал Багров, поднимаясь, и направился к двери. – У тебя еще есть время сказать мне: «Останься».
– Да пошел ты! – рявкнула я. – И не обольщайся: если ты сможешь прожить без меня, значит, и я без тебя смогу.
Он улыбнулся, сделал ручкой и исчез.
А я стала смотреть в окно. Вошла Юлька, обняла меня и сказала:
– Может, ты зря его выгнала?
– Ты не знаешь Багрова. Он так просто не уедет. И сюда явился для того, чтобы выяснить, где его денежки. Я ему показала: здесь, в моем сейфе. Значит, Багров не сегодня завтра непременно объявится…
– Ты думаешь? – спросила Юлька, а я в ответ кивнула, извлекла из сейфа «дипломат», а потом села за компьютер сочинять письмо.
Юлька устроилась рядом, поглядывая на меня с грустью. Потом мы позвонили отцу.
– Папа, – сказала я. – Тут какие-то типы принесли «дипломат», просили тебе передать. Типы очень вежливые, а «дипломат» тяжелый.
– Быстро все из ресторана! – крикнул отец. – Сейчас я подъеду…
Папа приехал через несколько минут, и не один. «Дипломат» стоял в моем кабинете, а мы на улице, но очень скоро тоже переместились в кабинет. Деньги пересчитали, а папа стоял с отпечатанным на компьютере письмом в руках и диву давался. Письмо радовало лаконичностью: «Уважаемый Павел Сергеевич. Просим извинить за досадную ошибку».
– Да здесь денег почти вдвое больше, – озадачился отец.
– Должно быть, компенсация за моральный ущерб, – хохотнула Юлька. Папа, конечно, не мог знать, что к деньгам, которые у него увели совсем недавно, прибавились те, что Сашка свистнул в прошлом году.
– Чудеса, – хмыкнул отец, и они с Юлькой пошли к выходу, а я, взглянув на сейф, не удержалась и написала записку. Положила ее на полку, в пустом сейфе она выглядела сиротливо, потом со вздохом прикрыла дверцу и заперла ее. И пошла на улицу, где ждали меня отец и Юлька.
Вечером мы с подружкой смотрели телевизор, вдруг вошел папа и очень серьезно сказал мне:
– Маша, зайди в кабинет.
Мы с Юлькой испуганно переглянулись, я пошла за ним, а подружка за мной, подслушивать.
