– Счастливый ты парень, – позавидовала я.
Мы поднялись в гору, такую крутую, что даже «Форд» с трудом справился с подъемом, и очень скоро вновь оказались на одной из центральных улиц.
– Едем домой, – сказала я.
Ворота открылись после нашего сигнала, мы въехали во двор, я вышла из машины и торопливо поднялась к себе. Сейчас мне меньше всего хотелось встретиться с кем- нибудь из сладкой парочки: притворство никогда не было моей сильной чертой, и я всерьез опасалась, что Кирилл очень быстро поймет, что я узнала что-то лишнее.
Может, поэтому я сразу отправилась в ванную с намерением оттянуть время возможного свидания и привести нервы в порядок. Я стояла под душем, подставив лицо теплым струям, и пыталась убедить себя в том, что все не так плохо. Мне это почти удалось. Я остервенело растирала себя губкой и даже пробовала петь. Дальше получилось вот что: я выронила мыло, наклонилась, чтобы его достать, стала поворачиваться, умудрилась наступить на скользкий брусочек, потеряла равновесие и грохнулась на мраморный пол. Голова пришла в соприкосновение с твердой поверхностью, кажется, даже звон раздался, а я взвыла, потому что было это весьма неприятно. Меня затошнило от боли, и очень возможно, что я лишилась бы сознания, но на лицо лилась вода, не позволяя отключиться.
– Здорово, – хмыкнула я, как только боль понемножку отпустила. – Язык мой – враг мой. Стоило сегодня соврать, что я упала, – и вот пожалуйста. К ушибу руки хорошенькое сотрясение мозга.
Я чуть было не заревела от жалости к себе, но вместо этого легла на бок и, вытянув руку, наблюдала, как с пальцев крохотным водопадом сбегает вода. Лежала я так минут пять, не меньше, до тех самых пор, пока кое-что не привлекло мое внимание. «Кое-что» было одной из плиток на стене, во втором от пола ряду. Плитка чуть-чуть выдавалась вперед. Сначала я просто пялилась на нее, без всяких мыслей, потом села и пощупала ее рукой, а тщательно осмотрев, очень шустро вскочила на ноги, даже про недавнюю травму забыла, и кинулась за пилкой для ногтей. Аккуратно подцепила пилкой мраморный прямоугольник, и он легко выдвинулся. Сомнений не было – это тайник.
Тайник представлял собой небольшое углубление величиной с отделочную плитку. В нем виднелась часть трубы, запаянная на конце. Как видно, первоначальный проект изменили и трубу заварили за ненадобностью. Надо признать, тайник идеальный. Мне никогда бы не пришло в голову что-либо искать в ванной, тем более в этом месте. Скорее всего человек, устроивший тайник, как и я, наткнулся на него случайно.
В углублении лежал большой плотный конверт. Я извлекла его, вставила плитку на место и, накинув халат, вернулась в комнату. В конверте находились паспорт, доллары, какие-то бумаги, две фотографии и ключи на металлическом колечке. Я начала осмотр с фотографий, они первыми попались на глаза. Молодая женщина с пышными светлыми волосами и короткой челкой обнимала мужчину, задорно хохоча. Лицо мужчины скрывала тень, к тому же на фотографии он был запечатлен в профиль: длинные волосы, зачесанные назад, крупные черты лица. Его я никогда раньше не видела, а вот лицо женщины было знакомо: именно ее портрет висел в одной из комнат в башне.
Вторая фотография заинтересовала меня много больше: опять та же пара (как нарочно, мужчина на этот раз приник к плечу женщины, она его обняла, и его лицо почти полностью закрыл ее локоть), а слева от женщины – широко улыбающийся Алексей Петрович. В его исконный облик были внесены существенные изменения: кто-то пририсовал ему фломастером рожки, снабдил хвостом, кисточка которого свисала над ухом, обвел лицо кружком и написал сверху: «Иуда». На обратной стороне была проставлена дата – если верить ей, снимок сделан пять лет назад. Я отодвинула фотографии и открыла паспорт. Ефимцева Полина Васильевна. Фото все той же женщины с портрета. Ни прописки, ни свидетельства о браке.
Бумаги представляли собой купчую на дом: одиннадцать месяцев назад его приобрела все та же Полина Васильевна. Пачка долларов была стянута резинкой, я быстро пересчитала банкноты: десять тысяч. Неплохой тайничок. Осталось только решить, что со всем этим делать? Пока я, покусывая губы, пялилась в стену перед собой, кое-что пришло мне в голову. Я извлекла из секретера листок бумаги с описанием женщины на портрете, встала перед зеркалом и для пущей убедительности принялась читать вслух:
– Блондинка, длинные пышные волосы с короткой челкой, высокие скулы, тонкий нос, большой рот с пухлыми губами.
Описание, данное мною женщине на портрете, полностью соответствовало моему, то есть, приди нужда мне саму себя описывать, я употребила бы именно эти слова, а между тем никакого особого сходства между мной и неведомой Полиной не было, не только что муж, но просто знакомый человек никогда нас не спутает. А вот если человеку дать описание Полины, а он встретит меня… Так, не увлекайся фантазиями. Полина – не такое редкое имя, а на фото она обнимается не с Алексеем Петровичем, а с неизвестным мужчиной, вряд ли подобным образом ведут себя при муже, разумеется, если второй мужчина не брат или старый друг семьи. В общем, Полина Васильевна может вовсе не иметь отношения к той, которую изображала я. И отчество, кстати, не совпадает, не говоря уж о фамилии.
И все-таки найденные фотографии не давали мне покоя. Допустим, я все-таки изображаю ее, но перед кем и с какой целью? Алексея Петровича можно смело отбросить. Остается неведомый утренний гость, который помахал мне из окна. Расстояние приличное, вряд ли он смог как следует меня разглядеть, а вот определенная похожесть налицо… С какой стати ему сомневаться, если он видит хозяйку в ее собственном доме? Посмотрел в окно, поздоровался и отвернулся… А чтобы желания встретиться у него вдруг не возникло, меня спешно выпроводили из дома… И для этого Кирилл с Алексеем Петровичем затеяли дорогостоящий маскарад? Нелепица, хотя Кирилл намекал на большие деньги… Нет, не складывается, неведомая Полина вовсе не жена Алексея Петровича. В конце концов, есть паспорт с печатью о заключении брака, а главное, с фотографией Полины Витальевны, которая как две капли воды похожа на меня. Я взяла паспорт и тщательно рассмотрела фотографию и печать на ней. Если это и подделка, то я не способна отличить ее от настоящего документа. Неожиданная находка ничего не объясняет, а еще больше запутывает.
Я убрала все найденное в конверт и спрятала его в сумку. Будет лучше хранить это вне дома. Не успела я щелкнуть замком сумки, как в дверь постучали.
– Да! – крикнула я с некоторой нервозностью и увидела Кирилла Сергеевича.
– Как прошел день? – спросил он, подозрительно ко мне приглядываясь.
– Кирилл Сергеевич, вы мне так и не сказали, как долго я должна пробыть здесь?
– В самом деле? А мне кажется, мы уже не раз обсуждали это… Не больше двух-трех недель. Думаю, пятьдесят тысяч долларов того стоят.
– Кто приезжал сегодня? – помедлив, спросила я. – Человек, который поздоровался со мной…
– Он один из тех, от кого зависит, получите вы свои деньги или нет. Должен сказать, сегодня вы
