– Это на нее похоже. Не могу сказать, что очень хорошо ее знаю… Прошлым летом она пришла в галерею и заказала мне портрет. За сумасшедшие деньги, между прочим. Я назвал сумму для смеха, а она возьми да и согласись. А когда я не хотел брать, обиделась. Так вот, знакомство наше было деловым, но писал я ее долго. Мы о многом болтали… Человек Полина не простой, честно скажу: малоприятный, но в ней что-то есть… Например, тайна… Тайн у нее вообще в избытке, хотя по большей части это скорее игра. В общем, довольно интересная женщина. После окончания работы мы несколько раз встречались случайно. Вот, собственно, и все.
– А она не могла уехать за границу?
– Чего Полина особенно терпеть не могла, так это заграницу. По крайней мере, сама неоднократно говорила об этом.
– Ясно. Что ж, попробую ее найти.
– Смотрите, – усмехнулся он, – возможно, делать этого не стоит.
– Почему вы так думаете?
– Вдруг она не обрадуется?
– Мне бы только знать, что с ней ничего не случилось.
– Уверен, с ней полный порядок. Такие, как Полина, редко попадают в передряги.
Мы еще немного поговорили, в основном о моем будущем портрете, потом я простилась и отправилась в гостиницу.
По дороге я купила все местные газеты и, как только вошла в номер, с трепетом развернула одну из них. О вчерашней аварии было написано много. Потратив на чтение около часа, я вздохнула и отшвырнула газеты, хмурясь и покусывая губы. Оказывается, об аварии не только писали – местное телевидение и даже первый канал уделили ей внимание. Происшедшее в самом деле впечатляло: от бензовоза и «Форда» практически ничего не осталось, сгорели еще четыре машины, шесть столкнулись. Есть жертвы, в том числе я и шофер бензовоза. Что произошло в действительности, объяснить никто не пытался. В основном отделывались общими фразами: страшная трагедия, чудовищной силы взрыв и прочее в том же духе. Два тела до сих пор не опознаны. Тело водителя бензовоза и мое даже обнаружить не удалось. Предположительно, Басманова П. В., находясь за рулем «Форда», грубо нарушила правила дорожного движения, бензовоз попытался уйти от столкновения, его развернуло поперек дороги… а дальше все понятно. Бензовоз принадлежал частному лицу, водитель следовал от нефтебазы к месту работы на объездную дорогу. Напарник в этот день заболел и остался дома… Я не выдержала и засмеялась. Дураку ясно, все подстроено заранее. Тело шофера вряд ли найдут, скорее всего он так же, как и я, сидит где-то, боясь нос высунуть, хотя ему могло повезти гораздо меньше, чем мне, а Кирилл таким нехитрым способом избавился сразу от обоих. Но в то, что парень возомнил себя камикадзе, верилось с трудом.
Я нервно вышагивала по комнате. Чепуха получается: паспорт на имя Ефимцевой – липа чистой воды, настоящая фамилия Полины – Басманова, и ее не далее как со вчерашнего дня числят в покойниках. А главное, она совершенно на меня не похожа, то есть определенное сходство, как я уже говорила, было, но никто и никогда нас бы не спутал. Значит, меня вынудили изображать Полину только для того, чтобы убить. К этому можно прибавить визит человека, который слышал голос Полины и даже видел ее из окна. Все это здорово похоже на алиби. Возможно, от жены Алексей Петрович избавился гораздо раньше, хотя не исключено, что настоящая Полина пока жива и ей грозит смертельная опасность: раз уж она «погибла», дружкам не составит труда разделаться с ней по-настоящему. Все сходится… если бы не старик. Он не был слепым, производил впечатление человека в здравом рассудке и твердой памяти. Как он нас мог перепутать? Невероятно. Старика следует отыскать во что бы то ни стало….
Кто-то шел по коридору, шаги неожиданно стихли и раздались вновь, едва слышные, будто человек возвращался на цыпочках. Я замерла, прислушиваясь. Тишина. И тут зазвонил телефон. Я вздрогнула и едва не закричала. Телефон звонил и звонил, не переставая, и я наконец сняла трубку.
– Наташа? – Морозова я узнала сразу и тут же вздохнула с облегчением: номер телефона в гостинице я ему сама оставила.
– Да.
– Посмотрите сегодняшние газеты, – взволнованно сказал он. – Я был не прав, с Полиной действительно случилось несчастье, вчера она попала в аварию и погибла… Я только что сам прочел об этом в газете.
Что ответить, я не знала и брякнула:
– Очень жаль. – И повесила трубку. Потом осторожно подошла к двери и выглянула в коридор. Он был пуст. Но ведь шаги я слышала. Кто-то подходил к моей двери, крадучись, как вор, зачем? О господи, неужели им известно, что я жива? Сообщила соседка? А если этот самый Морозов? Ведь Светлана, со встречи с которой и начались все мои неприятности, тоже художница. А я ему номер телефона оставила. Теперь они знают, где меня искать.
Я закружила по комнате, лихорадочно собирая вещи, затем усилием воли заставила себя успокоиться. Прежде чем покинуть номер, надо решить, куда идти. Болтаться по улицам с большой сумкой бессмысленно и опасно, а гостиница в самом деле не годится. Если Кирилл усомнился в моей смерти, здесь меня отыщут довольно быстро, независимо от того, связан с ними Морозов или нет. Значит, надо найти другое пристанище. Надежное, о котором никто не знает. Вот тогда я и вспомнила о конверте. Вытряхнула на стол бумаги, фотографии и ключи и удовлетворенно кивнула. Полина, должно быть, предполагала, что муж-иуда решит разделаться с ней, потому и запаслась фальшивым паспортом и даже купила дом в городе на имя Ефимцевой. Вряд ли об этой покупке кому-то известно. Я прочитала адрес: улица Виноградова, дом двадцать семь. Отлично, вот и пристанище. Надеюсь, ключи, что я нашла в конверте, от этого самого дома.
Перед тем как покинуть номер, я позвонила в горсправку. На этот раз новости были, да еще какие! Оказывается, Басманов Алексей Петрович четыре года назад был арестован и в настоящее время должен отбывать наказание в одном из исправительных учреждений. Пробормотав «спасибо», я повесила трубку и с минуту сидела, точно истукан. После чего подхватила сумку и торопливо вышла из номера. Теперь кое-что стало ясно, например, развеялась некоторая секретность вокруг фигуры Алексея Петровича. Его склонность к таинственности объяснялась просто, раз ему в настоящее время положено находиться в тюрьме, а он преспокойно отсиживается в центре родного города, в доме супруги, от которой по неведомой причине решил избавиться. Уголовное прошлое Алексея Петровича вселяло определенные надежды: что, если все- таки позвонить в милицию? Его арестуют, и мой рассказ не будет выглядеть сущей небылицей… Воодушевленная этими мыслями, я остановила такси и назвала адрес, который значился в бумагах Полины.
– Это возле детского санатория? – морща лоб, спросил водитель.
