за дела?..
– Алексей, – решилась я, – в том доме я нашла тайник Полины. Паспорт, купчую на этот дом, ключи и… деньги. Десять тысяч долларов. Все у меня, здесь… Я думаю…
– Погоди, – отмахнулся он. – Давай дело сделаем, а там разберемся.
– Мне не нужны эти деньги, – торопливо заговорила я. – Мне только бы вернуть свой паспорт… Я хочу жить спокойно, на работу устроиться, а деньги по справедливости ваши: ее сестры и твои…
Леха поскреб в затылке, помолчал, некоторое время глядя на меня, и вдруг заявил:
– Знаешь, я всегда считал, что деньги в жизни не главное. Я хочу разобраться, поняла?
– Конечно.
– Я вот еще что подумал. Эти типы поджидали тебя возле дома Светланы, так? Очень возможно, что они присматривают и за другими местами…
– Мы два дня катались по разным адресам, а обстреляли нас только однажды… тьфу-тьфу, не сглазить бы…
– Оно так, конечно. Но я бы все-таки съездил к тому дому возле церкви и малость пошарил. Сама прикинь: устроить засады по всему городу они не могут, это ж сколько народу нужно. К тому же твой Кирилл Сергеевич не предполагал, что ты такая шустрая и найдешь сиделку, старика и этих художников. Его люди шли за нами и с засадами просто подзадержались. А вот в одно место, по их мнению, ты сунешься непременно: в дом с башнями. Может, с этой целью они оттуда и съехали?
– Ты хочешь сказать…
– Собирайся, – кивнул Леха. – Уверен, там нас ждет что-нибудь интересное.
У меня на этот счет были большие сомнения, но Леха прав, надо действовать, а не ждать, когда меня найдут и укокошат.
– Поехали, – кивнула я и пошла в свою комнату переодеваться.
К тому моменту, когда я вышла из дома, Леха уже выгнал машину за ворота и успел запереть их. Я устроилась на заднем сиденье, посмотрела на своего компаньона и вздохнула. Конечно, Полина – его родственница, и все-таки у меня нет абсолютной уверенности, что ему можно доверять. Чтобы отвлечься от подобных мыслей, я попыталась сосредоточиться на предстоящем деле.
– Этот дом принадлежит какому-то другу Полины, – заметила вслух. – Неплохо бы с ним связаться, возможно…
– Этот дом принадлежит Полине, – перебил Леха. – Она все уши нам о нем прожужжала. Вернее, его купил ее муж, этот самый Алексей Петрович, но Полина хотела его себе оставить после развода.
– После развода? – нахмурилась я.
– Ну… когда муженек в тюрьму сел, она надумала с ним развестись…
– Что же ты раньше молчал? – возмутилась я.
– А что, это такие ценные сведения?
– Но если дом принадлежит Басманову, довольно глупо, бежав из тюрьмы, прятаться в нем.
– Он оформлен на какую-то тетку…
– И все равно…
– Ладно, кончай гадать. Толку от этого немного.
Я вздохнула и стала смотреть в окно. Когда мы въехали в город, уже стемнело. Я подумала о Полине, точнее, о трупе, который все еще был в подвале, и поежилась.
– А с ней что будем делать? – спросила тихо.
– С кем? – не понял Леха.
– С ней…
– А… Дверь я запер. Если она лежала там два месяца, еще немного полежит. Зарыть ее, точно собаку, не по-родственному, а похоронить по-людски сейчас не получится.
– И мы будем жить в этом доме? – пролепетала я.
– Но ты ведь в нем жила?
– Конечно, только я не знала…
– Если ты боишься, можешь спать в моей комнате. Я не против. Поверь на слово, места надежнее, чем этот дом, нам сейчас в городе не сыскать.
Между тем мы уже выехали на проспект, до церкви оставалось совсем ничего, и мысли мои приобрели иное направление.
– Мы просто подъедем и войдем в дом? – спросила я.
– С ума сошла? – удивился Леха. – Сейчас приткнем машину квартала за три, ты малость отдохнешь, а я пойду на разведку.
– Вместе пойдем, – твердо сказала я.
– От тебя в таких делах толку ни на грош, а беспокойства море. Делай что велят, и без базаров. А то вообще в доме оставлю, а там покойник.
Леха пристроил машину в тихом переулке, заглушил двигатель и заявил:
