Сестрица вздохнула:
– За нанесение телесных повреждений и увечий статья есть.
– А мы не на него ставили, а он попал случайно, не ходи, где не надо, и не попадешь.
Сестрица скривилась, потосковала, глядя в окно, и сказала со вздохом:
– Если нам по ночам сторожить, днем производительность труда резко упадет, а поручить это дело серьезному человеку не можем по причине отсутствия такового. Ничего не поделаешь, придется ставить капкан. Охотничий магазин в городе должен быть.
Мы дружно взглянули на часы: для любого магазина было еще слишком рано. Чтобы зря не терять времени, пошли копать. Рыли с остервенением, то и дело косясь в сторону бывшего флигеля: невеселые мысли о чужой удаче бередили душу.
– Все-таки интересно, почему он там роет? – проворчала Мышильда.
– Вот и хорошо, что там, – попробовала утешить я. – У него карта неправильная.
– А вдруг правильная? – испугалась она.
– Правильная у нас, – рассердилась я. – Будем придерживаться первоначального плана, а на вредителя капкан поставим.
Тут появился Михаил Степанович со следами страшных страданий на лице и с лопатой в руках. Не говоря ни слова, он присоединился к нам и начал работу с усердием, которому могли бы позавидовать первые метростроевцы. Через полчаса следы страданий с его лица исчезли, лик предпоследнего озарился чудесным светом, и он тихо, но с чувством исполнил «Не шей ты мне, маменька…». Мы с сестрицей продолжали делать вид, что не замечаем ни самого Михаила Степановича, ни его трудолюбия, и он в отместку нам спел «Лучинушку».
Я взглянула на часы, потом, отмерив шагами изрядное расстояние, провела по земле черту лопатой и сказала бывшему мужу:
– Вот по это место. И не вздумай халтурить.
Михаил Степанович поник буйной головушкой, а мы с Мышильдой пошли переодеваться с намерением ехать в охотничий магазин. Как его найти, Евгений разъяснить затруднялся, оттого отправился вместе с нами. Однако по обыкновению он был бос и в магазин не пошел, остался в машине, поглядывая в окно и весело шевеля пальцами ног.
Магазин был маленький. Прямо напротив входа громоздился видавший виды прилавок со стеклянной витриной, где очам нашим предстали две коробки патронов, охотничьи ножи разных размеров и самого устрашительного вида, а поверх витрины, ближе к стене, стояли болотные сапоги. Мы смогли также увидеть настежь распахнутую дверь, ведущую в недра магазина, и чью-то макушку, слегка виднеющуюся из-под прилавка. Макушка была лысой, а поверить в то, что человек, занятый продажей такого зловещего товара, столь мал ростом, я не могла, потому, перегнувшись, с любопытством заглянула через прилавок, пытаясь понять, что там происходит. Ничего особенного не происходило. Дюжий дядька с лысой макушкой сидел на корточках и шарил по полу руками в поисках чего-то неведомого.
– Вы продавец? – спросила я. Он поднял голову, открыл рот, но так и остался в согнутом положении, невоспитанно промолчав. Я нахмурилась и повысила голос: – У вас капканы есть?
– На кого? – спросил дядька, и я обрадовалась: ни глухим, ни немым он не был. Я подумала и ответила:
– На медведя.
– Вам лучше с рогатиной, – заверил он и выпрямился. Потом еще раз посмотрел на меня, задрав голову, и прошептал: – Быть такого не может…
– Чего не может? – влезла в наш разговор Мышильда. – Вас про капканы спрашивают.
– На медведя нет, – покачал головой дядька и почему-то загрустил.
– А на кого есть?
– На волка. – Он вздохнул, точно волки доводились ему близкой родней. Я задумалась, потом обратилась к Мышильде:
– У волка лапа большая?
Мышильда тоже задумалась.
– Как у собаки, – ответила она через некоторое время.
– Ну, братец-то не больно крупный, сойдет и волчий, – утешила я себя и заявила продавцу: – Заверните.
Тот шагнул влево, потом вправо, потом с тоской поглядел по сторонам и скрылся за дверью. Отсутствовал он несколько минут, но за это время трижды выглядывал.
– Чего это он? – забеспокоилась сестрица и прокричала: – Вы как себя чувствуете? С вами все в порядке?
– В порядке, – ответил дядька, появляясь вместе с капканом. Мы с любопытством уставились на зловещую железяку.
– Как он действует? – деловито осведомилась Мышильда. Дядька пристроил капкан на прилавке, взял палку и стал объяснять. При этом неотрывно смотрел на меня.
– Кладете приманку, зверь подходит и… – Капкан сработал, ухватив палку жуткими зубьями, точно пастью. Мы вообразили вместо палки конечность ненавистного троюродного и победно выдохнули:
– Берем.
– Берите, – кивнул он. Мы расплатились и пошли к выходу. Зажав в руке банкноту, дядька смотрел нам вслед и странно улыбался.
