инфаркт Люське не грозит. Я заревела, сев на землю, Люська хлопнулась рядом, мы обнялись и, орошая землю слезами, стали утешать друг друга. Денис стоял рядом и хмуро взирал на нас. Минут через пять он сказал:
– Кончай базар, пошли домой.
Мы поплелись к домику, трогательно поддерживая друг друга. Через пять минут мы пили чай молча, Люська только однажды всхлипнула и прошептала:
– Вот и отмечталась…
– Говорила я тебе, – тихо заметила я. – Одни неприятности…
Денис смотрел на огонь, потом сказал мрачно:
– Времени у нас в обрез…
– Какого еще времени? – подозрительно спросила Люська.
– Двое суток, чтобы вытащить Серегу.
– Еще чего, – взвилась она. – По мне так пусть ему кишки на коленку намотают, грабитель, так поступить со мной…
– Ладно, не заводись, – вмешалась я и на всякий случай извлекла из сумки газовый пистолет, с ним у камина мне стало теплее.
– Чем скорее мы его вытащим, тем лучше, – не обращая на нас внимания, заметил Денис.
– И даже не думай об этом, – ответила моя подружка. – Да после того, что он сделал, я палец о палец не ударю, чтобы ему помочь.
– И какая нам от этого выгода? – осторожно спросила я. При слове «выгода» Люська насторожилась и уставилась на Дениса. Тот усмехнулся.
– Вытащим Серегу, деньги поделим.
– Как? – спросила она.
– Поровну.
– Твоему ворюге-братцу доли не давать. Пусть «спасибо» скажет, что мы его из дерьма вытащили, по мне так там ему и место.
– Послушай, – повернулась я к Денису, – но если деньги у Сереги, может, он дома давно? Не похож твой братец на товарища Камо, может, ему, конечно, утюг в лицо не тыкали, но уж и по головке вряд ли гладили. Значит, денежки у законных хозяев, а братишка твой гуляет.
Денис усмехнулся, усмешка его мне не понравилась.
– Только не говори, что его все равно убьют, – нерешительно заметила Люська. – Да что ж это за люди такие… – помедлив, добавила она, как видно, робкие чувства шевельнулись в ее обширной душе. Люська заскучала. – Ох, чует мое сердце, не будет от всего этого толку, и денег не получим, и сами пропадем.
– Ты еще заплачь, – съязвила я.
– Может, и заплачу. Слезы стресс снимают, а у меня он такой, что на десятерых хватит. С моими-то нервами.
– Конечно, с твоими нервами, а у меня вроде и нет их вовсе.
– Нервы у тебя есть. Только ведь ты юродивая, прости господи, для тебя ж деньги ничего не значат. Так, платьице к празднику купить да колбасы копченой. У тебя ж фантазия убогая. Муж вон зовет кенгуру смотреть, а ты алкашей за гроши штопаешь.
– Я клятву давала, и ты, между прочим, тоже, а сидишь в ларьке.
– Вы заткнетесь когда-нибудь? – вмешался Денис. – Надо о деле думать.
– Какие теперь дела, – махнула рукой Люська, я, однако, проявила интерес.
– Хотелось бы для начала узнать, где твой брат. Ты сказал, что с этой публикой знаком.
Денис кивнул.
– Где находится Серега, мы узнаем, для этого надо поговорить с одним человеком.
– Так в чем дело? – встрепенулась Люська.
– В том, что просто так он вряд ли заговорит.
– О господи, опять утюги, – вздохнула она, а я сказала:
– Не тяни, если есть какой-то план, выкладывай.
План у Дениса был. Вполне осуществимый план, если не считать того, что на любом этапе нам могли свернуть шею.
– А нельзя это сделать как-то попроще? – засомневалась я.
– Нельзя, – отрезал Денис, а Люська принялась ворчать:
– Конечно, весь риск наш. Что, если на знакомых нарвемся? И поминай как звали. Если так и дальше пойдет, деньги будем делить в зависимости от личного вклада.
– Будем, – усмехнулся Денис.
– Ты прекрати так ухмыляться, – сказала Люська, – а то из дела выйду. И так тебе веры никакой, жулики вы, и ты, и твой братец.
