– Разведка работает.
– Не может этого быть.
– Еще как может.
– А эти, что за мной гоняются, мне приснились?
– Нет. Гоняются всерьез.
– Тогда я ничего не понимаю, – созналась я.
– Я пока тоже. Так что давай вместе постараемся чего-нибудь понять. Одна голова хорошо, а две лучше.
Мы выпили еще кофе. Я взглянула на часы: пять утра. Только сумасшедшие в такую рань хлещут кофе и занимаются разговорами. Но при всем желании я уже не усну.
– Что ж, – сказал Алексей, – давай прикинем, кто и за что хочет тебя убить…
– Давай, – уныло согласилась я.
– Вспомни, что ты видела в ресторане.
– Так я тебе все рассказала.
– Значит, не все. Значит, было что-то такое, что ты видеть и слышать не должна. О чем вы с гостем говорили?
– Ни о чем серьезном. Просто болтали. О «Розе мира»… Или теперь за это убивают?
– Что еще за роза?
– Книга такая, философия и мистика.
– Чтоб за книги стреляли, не слыхал. А кроме этой розы?
– Он о семье рассказывал…
– Нет, не то… Случилось что-то такое, отчего ты кому-то интересна стала. Что?
– Не знаю. Ей-богу. В ресторане – ничего особенного, ну ничегошеньки. Люди как люди. Ни драк, ни скандалов, народ приличный, официанты вежливые… Мы засиделись за разговорами, официанты коситься начали, вот Аркадий Юрьевич и предложил беседу в номере продолжить. В лифте вдвоем поднимались, в холле никого не встретили, прошли к номеру – и тут этот тип вылетел.
– Может, ты куда выходила и что-то ненароком увидела?
– В туалет выходила, два раза. В первый раз две девчонки возле раковины курили, одна другой анекдот рассказывала, второй раз вообще никого не было. Все. Когда шла по коридору, какой-то хмырь прицепился: «Девушка, вам одной не скучно?» Я ответила: «Кто ж в туалете скучает?» – и дальше пошла. Чушь какая-то, Алеша, ничего я не видела и не слышала, за что бы меня убить хотели. Только если тот самый тип из номера напротив…
– Забудь. Я же тебе сказал. Тот тип сидит, во всем покаялся и никому не интересен.
– Тогда не знаю. Честно. Ты не подумай, что я скрываю от тебя…
– Я не думаю… Может, ты сама не знаешь, что знаешь что-то очень важное.
– Как такое может быть?
– Если я тебе сейчас начну рассказывать, какое может быть, слушать замучаешься, так что вернемся к этому чертову ресторану… Постой, а с чего ты взяла, что все с этим убийством связано?
– А как же иначе? Произошло убийство, мы убийцу видели, через пару дней – трупы и за мной охотятся. Я два дня на даче была, о ней никто не знает, потому и жива осталась.
– Да, гладко, я же говорил.
– А ты бы что подумал?
– Наверно, то же самое…
– Вот видишь…
– Вижу, только дело не в этом убийстве, а если мы не будем знать в чем, из дерьма не выберемся.
Мужик он был дотошный и за два часа едва меня не уморил. Когда от сигарет и кофе слегка замутило, мы решили сделать перерыв и как следует отмыть машину от моей и Пашкиной крови. Но и за работой Алексей донимал меня вопросами и все ближе подбирался к истинной причине, что мне очень не нравилось. Соображал он, к сожалению, быстро и памятью обладал завидной.
Я попросилась немного отдохнуть, а проснулась только в полдень. Алексей был на кухне и варил щи, и на лице его была написана решимость докопаться до истины.
– Обед готов, – сообщил он без улыбки, как видно, целиком погруженный в свои думы.
Да, вздохнула я про себя, как бы за его стремление помочь мне не пришлось платить по-крупному. Кажется, в скворечнике завелся шустрый скворец. Ничего не попишешь, прежний план не годится, придется перестраиваться на ходу.
– Пойдем на веранду обедать, – предложила я.
Он кивнул. На мое счастье, поесть он любил, жевал с аппетитом, а главное – молча, что позволило мне без помех обдумать дальнейшее поведение. Но когда я мыла посуду, он выдал потрясающую идею:
– А если все наоборот? Если убить хотели твоего Аркадия Юрьевича, а остальных заодно? А так как ты
