Мы торопливо юркнули в кусты – предосторожность, как оказалось, совершенно излишняя, никто нас не поджидал. Небо серело, а нам надо было срочно покидать город. Вид мы имели по меньшей мере странный, в особенности я.
– Через овраг выйдем на объездную, тут недалеко, – сказал Алексей.
Я только улыбнулась, ибо в настоящий момент была готова следовать за ним на край света. Но одно дело босиком спасаться от бандитов, и совсем другое – домой добираться. Путь был неблизкий, я начала прихрамывать.
– А где туфли? – опомнился Алексей.
– Возле машины остались, сгорели, наверное.
– А чего молчишь, идти же больно?
– Ничего не больно.
– Как же, плетешься еле-еле и выпендриваешься.
– Это не я плетусь, это ты несешься как угорелый.
– Садись, повезу, – сказал он с усмешкой и присел.
– Нет! – запротестовала я. – Высоты боюсь, и вообще я тяжелая.
– Как же, боишься ты высоты, а кто с крыши сиганул?
– Ты меня за руку держал.
– Так опять подержу. Садись.
Я засмеялась и устроилась у него на плечах. Он легко поднялся и зашагал, печатая шаг.
– Тяжелая ты моя, килограмм-то в тебе сколько?
– Пятьдесят.
– Ясно. Бараний вес.
К даче мы подходили, когда солнце уже поднялось над горизонтом. К некоторому моему удивлению, Алексей дышал ровно и шагал в прежнем темпе. Я же дремала, бессильно свесив голову, время от времени вздрагивая и тараща глаза. У калитки он поставил меня на землю, я сразу же привалилась спиной к забору, ожидая, когда он проделает свои обычные фокусы. После того как взорвалась наша многострадальная «восьмерка», они уже не казались мне такими глупыми.
– Порядок, – сказал он, и мы вошли.
Алексей ринулся к холодильнику, а я в душ. Включила горячую воду и стояла, чувствуя, как ко мне потихоньку возвращаются основные рефлексы. Дверь открылась, и появился Алексей. Одежды на нем был минимум, точнее, одно полотенце на плече.
– Привет, – усмехнулся он. – Предупреждаю сразу, будешь гнать, не уйду.
– Вот еще, – фыркнула я. – С какой стати мне тебя гнать? Да я рада до смерти.
Сутки мы провели в постели, что было не самым умным, но, безусловно, самым приятным делом. Гонимый приступами голода, Алексей иногда исчезал в кухне, приносил поесть и злобно ворчал, что замуж меня никто не возьмет, ибо решиться на такое дело может только псих или самоубийца, желающий умереть голодной смертью.
Я в очередной раз открыла глаза и по привычке взглянула на часы.
Было утро, солнце светило ярко, но вставать я не торопилась. Алексея рядом не было, зато я его слышала: он гремел чем-то в кухне и топал как слон. Я немного посмотрела в потолок, потом по очереди во все углы комнаты и задумалась: то, что произошло между нами, невероятно осложняло и без того нелегкую жизнь. Алексей вдруг перестал быть разменной монетой в предстоящей игре, однако доверять ему я по- прежнему не могла. Эти сутки могут значить для него очень много, а могут и вовсе ничего не значить. Тем хуже для меня.
Я загрустила и прошлепала в ванную, а потом в кухню. Высунув язык от усердия, Алексей занимался любимым делом: готовился себя кормить.
– Откуда такое богатство? – удивилась я.
– Заботу проявляю о пище телесной. В магазин смотался, пока ты спала. Заодно машину пригнал. Без машины много не набегаешь.
– Это точно, – согласилась я, садясь за стол.
Завтракали мы почти в молчании. Алексей смотрел сквозь меня и хмурился, а я опечалилась: не таким мне представлялось это утро. Конечно, очень быстро я начала злиться. Забавно, являясь ненавистником всяких слов, я сейчас больше всего на свете хотела, чтобы он сказал что-то совсем глупое, банальное, избитое, но… чтобы сказал. А он явно не собирался. Что ж, перебьемся. Не помню, чтобы хоть раз в моей жизни что-то происходило так, как мне хотелось, и ничего, до сих пор жива. Пока.
– Что это рожица у тебя такая грустная? – спросил Алексей.
– Думаю. Удрать бы нам куда подальше.
– Удерем, – кивнул он. Я пожала плечами.
Потом мы пили чай и говорили о наших делах. Я высказала мысль, что они у нас табак, Алексей же считал, что не так уж и плохи. После недавних событий в это как-то не верилось. Я понемногу успокоилась, и мозги мои начали работать в нужном направлении. Первое, что следовало сделать – на несколько часов избавиться от Алексея. Он сам помог мне, заявив, что ему надо съездить в город, повидать крестного и провести очередную разведку. На мой взгляд, разведывать было совершенно нечего, это я и заявила. Алексей вновь не согласился, подумал и добавил, что в скором времени нам следует посетить кирпичный завод. Эта идея мне особенно не понравилась, но до поры до времени я поостереглась возражать. Через
