– Что?
– Какие обязательства? Перед кем? Перед крестным?
– И перед ним тоже…
– Да ты с ума сошел! – ахнула я. – Они тебя в тюрьму упекли…
– Серый…
– Одна компания…. Ты что, не отдохнул за два года там? Опять за старое?
Он грохнул кулаком по столу, да так, что я подпрыгнула и зажмурилась.
– Не лезь в мои дела! Все?
– Извини, – сказала я голосом Красной Шапочки, встретившей Серого волка. Волк был злым, а Шапочка милой и доброй девочкой… Я стала разливать чай. Чайник в моих руках заметно дрожал, а я старательно отводила взгляд в сторону.
– Сядь, – сказал Алексей через минуту. – Посмотри на меня и послушай. Твоя история – полное дерьмо. Чтобы вытащить тебя из этого дерьма, я должен играть по правилам. И волки стаей бегают, когда выжить хотят, а в стае свои законы.
– Я поняла, – торопливо заверила умненькая Красная Шапочка. – А теперь меня, пожалуйста, послушай. Когда все кончится, я имею в виду, когда ты меня из дерьма вытащишь, можешь сразу и навеки забыть и про своего крестного, и про прочую публику. Никакой уголовщины. Мы вообще уезжаем отсюда и живем, как нормальные люди. Ходим на работу, ждем зарплаты, прикидываем, что купить в первую очередь.
Он хохотнул и опять за ухом почесал, а я разозлилась:
– Знаю, о чем ты подумал. Я просто высказала свою точку зрения, а там как знаешь…
– Ладно, не заводись, – кивнул он. – Уж больно далеко загадываешь.
Я тоже кивнула, соглашаясь, хотя отлично знала: времени осталось всего ничего.
Потом мне сделалось стыдно, что я так нахально набиваюсь в жены, а еще горько. Приходилось признать два неприятных, но очевидных факта: Алексей по всем статьям не годился мне в спутники жизни, а я отчаянно хотела, чтобы мы жили долго и счастливо и умерли в один день.
– Я не хотел тебя обидеть, – заявил он, понаблюдав за мной.
– Конечно. Это меня иногда заносит. Не обращай внимания. Бегай в стае и постарайся вытащить меня из дерьма.
– А чего ты злишься? – усмехнулся Алексей.
– Злюсь я потому, что я дура и, несмотря на возраст, хочу выйти замуж за любимого человека.
– За меня, что ли? – развеселился он.
– До такой степени я еще не спятила, так что успокойся: на твою свободу никто не посягает.
Надо же, как он меня разозлил! А я-то всегда считала, что не опущусь до глупой бабьей сентиментальности. Переоценила ты себя, Красная Шапочка, а волчку и горя мало: сидит, ухмыляется. Неужели я в него влюбилась? Ничего, влюбилась, разлюбилась, переживем. Не о том сейчас думать надо.
Я решительно поднялась и стала мыть посуду. Алексей курил и вроде бы в окно смотрел, но на меня косился. И хмурился. Ссориться с ним не следовало, и я спросила, желая сменить тему:
– Где ты научился готовить?
Он пожал плечами:
– Нигде. Дома. Мать всегда на работе, а я мальчик не хилый рос, вот и приспособился.
– Мать давно умерла?
– Давно.
– Надо полагать, она была единственной женщиной, заслуживающей уважения? – не удержалась я.
– Точно. Мать была очень гордой и не была шлюхой.
– Здорово, – порадовалась я. – Еще она воспитала прекрасного сына. Жаль, что я не обладаю ни одним из ее замечательных качеств. – Я взяла тарелку и запустила ее в стенку. Тарелка разбилась, а Лешка присвистнул.
– И что? – поинтересовался ехидно.
– Ничего.
– Тогда брось еще тарелку. Лучше сразу две. Что у тебя мозгов маловато – это я сразу заметил, но то, что ты просто дура, – для меня все-таки новость. Чайник бросай аккуратней, не ровен час, ошпаришься.
Чайник я поставила на плиту и ушла в комнату, которую именовала своей. Меня слегка трясло от желания раз и навсегда поставить его на место. Если он думает, что может обращаться со мной как с какой-нибудь своей шлюхой, то глубоко заблуждается.
На самом деле вина его была в другом: я по уши влюбилась, а он был поумнее и влюбляться не спешил. Сознавать это было мучительно. Некстати взыгравшая гордость толкнула меня на глупейшую демонстрацию: я собрала вещи, упаковала их в сумку и вышла на веранду. Алексей ухмыльнулся – теперь физиономия его выглядела откровенно подлой.
– Далеко собралась? – поинтересовался.
