Он нашел лопату и швырнул ее в багажник. Заняться на ночь глядя гробокопательством – глупость несусветная, но разубеждать Алексея сейчас было бесполезно. И мы поехали на кладбище. В абсолютном молчании, взращивая ненависть в душах.
У поста ГАИ свернули направо, до кладбища оставалось двенадцать километров. Алексей на меня покосился:
– Ты найдешь в темноте могилы?
– Найду, – кивнула я.
– Может, забыла, где они, или вовсе не интересовалась?
– Я интересовалась, я не забыла, и я найду. Все?.. Не сворачивай, проедем по дороге еще с километр, получится ближе, чем от центрального входа. И машину в лесу можно спрятать.
Так мы и сделали. Найти проход в кладбищенской ограде было нетрудно, кажется, она вся состояла из таких проходов. Мы вошли, я остановилась, пытаясь сориентироваться. Справа большой мраморный крест, значит, берем левее. Я пошла между могил, стараясь ступать осторожно. Впереди кривая береза, от нее третий ряд… Продвигалась я довольно уверенно, Алексей за мной.
– Спички есть? – спросила я. – В темноте фамилию не увидим.
– Есть.
– Олег в одной могиле с Филимоновым Степаном Петровичем, киллер в следующей.
– Это Гера сказал?
– Да. Я была здесь, на девятый день.
– Зачем? – усмехнулся Лешка.
– Затем, придурок, что там мой муж.
Отсчитав три ряда от березы, я уверенно вышла к могиле.
– Посвети…
Алексей щелкнул зажигалкой, аккуратно прикрыв ее ладонью, и осветил надпись на дощечке «Филимонов». Венки с могилы убрали, а о памятнике, хоть сорок дней уже прошло, никто не побеспокоился, и могила выглядела сиротской. О чьем-то посещении говорили яйцо с карамелью у изголовья да три увядших цветка в литровой банке. Лешка равнодушно сдвинул их ногой. До последней минуты я сомневалась, что он всерьез решил разрыть могилу. Как оказалось, зря. Алексей был натурой целеустремленной и все доводил до конца.
Участвовать в этой затее я не собиралась, отошла на пару метров и села между могил, спиной к нему.
– Посматривай, – сказал он через несколько минут. – Не ровен час, пойдет кто.
– Посматриваю, – огрызнулась я.
Трудился он быстро и без особого шума. Я понемногу успокоилась и смогла рассуждать здраво. Если дураку силу некуда девать, пусть поразвлекается. В этот момент послышался глухой удар, Алексей чертыхнулся и позвал меня:
– Домкрат давай.
Только тут я заметила возле могилы домкрат, который он прихватил из машины, и передала его Алексею. Нагнувшись, я смутно различала гроб внизу, отрыт он был как-то неравномерно. Алексей решил себе работу облегчить, приподнять гроб с одной стороны и под ним раскапывать. Глядеть на это у меня желания не было, и я вернулась на свое место. Где-то минут через десять Лешка грязно выругался и опять меня позвал, чтобы домкрат вернуть. Потом выбрался из могилы и стал ее зарывать.
Я присела рядом, наблюдая за ним. Трудился он деловито, я бы сказала с удовольствием, только что не насвистывал.
– Все? – спросила я, когда он закончил.
– Где второй? – поинтересовался он. – Слева, справа?
Я не поверила своим ушам.
– Ты что, будешь второго откапывать?
– Конечно. Все надо доводить до конца.
– А ты не устал, Алеша? – съязвила я.
– Ничего, потерплю. Один труп не доказательство. Черт знает, кого вы здесь с муженьком зарыли…
– Это Олег.
– Дай мне убедиться в том, что ты не врешь.
– Вот эта, – ткнула я пальцем и собралась уйти, но он схватил меня за плечо, подтащил к деревянной скамье у соседней могилы и ловко приковал к ней наручниками.
– Если кто-нибудь появится, мне бежать вместе с лавкой? – поинтересовалась я.
– Не беспокойся, я тебя не брошу. Ты мне очень дорога.
Фраза показалась двусмысленной, но я промолчала. Небо серело на востоке, когда он закончил труды. Освободил меня, подхватил домкрат, лопату и сказал:
– Потопали.
