на пару с муженьком…
– Олег мертв.
– Это ты говоришь.
– Хорошо, – стараясь держать себя в руках, кивнула я. – Ты мне не веришь, я не могу ничего доказать. Что дальше?
Он глядел на меня, как солдат на вошь, и ухмылялся. Мне стало не по себе. У него репутация решительного человека, и он не благородный принц, а бандит, напомнила я себе. Алексей прошелся по кухне, насвистывая мотивчик, остановился возле меня:
– Сколько там?
Я опять усмехнулась. Направление его мыслей было мне понятно.
– Не знаю.
– Ага, – кивнул он.
– Что «ага»? – разозлилась я. – Будешь мне дверью пальцы ломать?
– Не буду, – ответил он. – Хотя, может, и стоило бы. Ты, моя радость, перемудрила. Откуда ты знаешь мою фамилию? – Он наклонился и заглянул мне в глаза. – Это я при крестном смолчал, а теперь знать хочу.
Я поежилась:
– Ты говорил, наверное, откуда ж еще? Просто забыл. Вот успокоишься, вспомнишь.
– Нет, сладкая моя, не вспомню. Нечего вспоминать. Не говорил, и баста!
– Откуда же я ее тогда знаю?
– Действительно, откуда? – теперь он откровенно издевался.
– Может, она мне приснилась? – съязвила я.
– Любопытные сны. Деточка, ты играешь в опасные игры.
– Ни во что я не играю. Тебе просто очень хочется самого себя убедить в том, что я сволочь. Тогда и пальцы ломать сподручнее. Я не помню, откуда мне твоя фамилия известна. Может быть, кто-то назвал тебя в ресторане, пока ты с Серым развлекался… Если бы я знала, как это важно для тебя, – непременно бы запомнила.
Глаза его по-прежнему смотрели зло. Он убийца, напомнила я себе, и по спине побежали мурашки.
– Попытаемся говорить спокойно, – предложила я. – Возможно, я знала, кто такой крестный. Возможно, Гера говорил о нем. Возможно, поэтому я и осталась с тобой.
– Здорово. Значит, все не случайно? И кто ж придумал такой хитроумный план?
– Ты спятил, – покачала я головой. – Опомнись! Это ты сел ко мне в машину. Ты, а не я. Не можешь же ты всерьез думать, что все подстроено? – Он нахмурился, а я торопливо продолжила: – Когда ты про крестного сказал, я подумала: «Может быть, если ты захочешь помочь, я и останусь жива…» – Тут я опять заревела, но успокоилась довольно быстро. Умылась и подогрела чай. Лешка наблюдал за мной с обезьяньим любопытством.
– И долго ты будешь меня разглядывать? – спросила я.
– Пока не надоест.
– Что ж во мне такого интересного?
– Много чего.
– Не забивай себе голову. Все гораздо проще. Ты хочешь получить чертово зелье, а моя жизнь в таком раскладе не дороже копейки. Не буду врать, что меня это удивляет. Так что не стесняйся. Я уже полчаса смотрю в будущее без оптимизма.
Алексей извлек из холодильника бутылку водки, налил целый стакан и залпом выпил. Я поморщилась, а он взял огурец и смачно захрустел.
– Вот что, дорогуша. Все, что ты рассказала, может быть правдой, а может – враньем. Я в жмурки играть не люблю. Поэтому хочу убедиться, что ты мне лапшу на уши не вешаешь.
– Что ты предлагаешь? – Я насторожилась.
– Вот что. Мы едем на кладбище, и ты покажешь мне эти могилы.
– Зачем? – удивилась я.
– Если там есть два лишних жмурика, значит, ты говорила правду.
– Ты что, хочешь могилы разрыть? – Я ушам своим не поверила.
– Точно. Отчего ж не разрыть? И убедиться, что любимая женщина не держит тебя за идиота.
– Алеша, да как же…
– Лопатой. Через час стемнеет, самое время.
– Алеша…
– Заткнись. Или гони новую историю, потому как, если жмуриков не окажется, я тебя в этой могиле и зарою. И памятник поставлю. Мраморный. Ну, будешь рассказывать? Или на кладбище?
– На кладбище, – обреченно сказала я.
