– Чтоб тебе подавиться, – в сердцах пожелала она, разглядывая пустую бутылку. Верка была почти трезвой и жаждала добавки. – Во всем доме пусто, – вздохнула она, – и Гришку теперь часа три не поднимешь. Эх, тоска…
– Давай я сбегаю, – искренне предложила я. – Где у вас тут продают поближе?
– Нет, – нахмурилась Верка, – Лешка не велел тебя выпускать.
– Пойдем вместе.
– Гришка проснется, сбегает.
Я пожала плечами:
– Как хочешь. Может, я тогда тоже прилягу? Что-то в сон клонит.
Верка кивнула. Я ушла в маленькую комнату и легла на диван, укрывшись чьим-то старым купальным халатом. Уснуть, конечно, не уснула, не до того было. Чутко прислушивалась к Веркиным шагам. Понять, что ее так томило, было нетрудно. Где-то через полчаса она заглянула в комнату. Я дышала ровно и даже посапывала. Верка постояла настороженно, потом позвала:
– Ты спишь?
Ответить «сплю» было неразумно, и я промолчала. Верка на цыпочках удалилась, еще немного побродила по квартире и наконец решилась. Хлопнула входная дверь. Я молниеносно вскочила и выскользнула вслед за ней.
Верка бодро трусила к магазину, не оборачиваясь и ничем вокруг не интересуясь. Я направилась в противоположную сторону и тоже спешила. К счастью, то, что мне было необходимо, имелось за углом.
Я послала Эдичке на пейджер короткое сообщение: «Привет, Иуда. Помнишь, какой завтра день?» Хорошо зная Эдичку, я не сомневалась: получив от меня весточку, он завтра непременно появится. Хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что он, Эдичка, умнее и удачливее всех. Лучший способ удачу отвадить – но он не был бы самим собой, если б думал иначе.
Еще я собиралась сигнализировать родным органам, пора и им узнать, что у них под носом творится. Но этот звонок можно было отложить на завтра. Решив так, я бросилась обратно – не хватало столкнуться с Веркой возле подъезда. Через несколько минут я уже спала под халатом. А Верка, заглянув в комнату и успокоившись, засела в кухне. В бутылке, надо полагать, быстро убывало, Верка развеселилась и исполнила несколько русских народных песен, правда, все больше в отрывках. А потом притихла – наверное, заснула. К вечеру, когда Алексей вернулся, выглядела она молодцом. Гришка пробудился и застонал, Алексей вручил ему бутылку, посидел с родными в кухне и в полной уверенности, что с меня глаз не спускали, поехал со мной на дачу.
День, которого я ждала больше месяца, стремительно приближался. Я не боялась – если честно, испугать меня непросто, – но беспокойство ощущала. Гера, конечно, технический гений и предусмотрел как будто все, но… никогда нельзя быть уверенным, что события будут развиваться по плану. Ладно, так или иначе, завтра все кончится.
Утром меня ждал сюрприз: я проснулась от стука молотка. Открыла глаза и увидела, как Алексей вколачивает в оконную раму здоровенный гвоздь.
– Это зачем? – удивилась я.
– Это затем, чтоб ты окно не открыла.
– А зачем мне его открывать? – удивилась я еще больше, туго соображая спросонья.
– Кто тебя знает. Мне с гвоздями спокойнее. Если стекло вдруг разобьется от того, что по нему ветка стукнула, я с тебя шкуру спущу. Так что подумай хорошенько…
Мелькнула смутная догадка, но верить я отказывалась. Потянулась, взглянула на часы и заметила:
– Пять утра, вскочил в такую рань и стучишь.
– В шесть за мной приедут.
– Что значит «за тобой»? – насторожилась я.
– То и значит. Ты никуда не едешь.
Я вытаращила глаза, села (или в обратной последовательности), открыла рот и сразу закрыла, совершенно растерявшись.
– А я? – только и спросила жалобно.
– А ты подождешь меня здесь.
– Это крестный так решил?
– Это я так решил. И он согласился. Уж больно ты сюрпризы любишь.
– Послушай, – начала я как можно мягче, но он меня перебил:
– Все. Вопрос решен. Считай, уже обсудили, проголосовали и приняли единогласно.
– Без меня у вас ничего не выйдет, – сказала я. – Вдруг возникнут какие-то вопросы.
– Мы их сами решим. Тебе там делать нечего. Сама говорила: Эдичка явится… Зачем мне лишняя головная боль, свою бы шкуру сберечь, а тут еще о твоей хлопочи… Как только крестный деньги получит, я тебя заберу.
– И мы уедем? – спросила я.
– И мы уедем, – кивнул он.
За это я могла простить ему многое. Я встала, натянула футболку и к нему подошла.
– Бронежилетом ты, конечно, не разжился? – Он усмехнулся. – Зря. Полезная вещь. Ладно, если я, по-
