Из «Тойоты» вышли крестный, Колька и еще трое, их я раньше не встречала. Алексей зашагал к ним.
Они стояли возле машины, сбившись кучей. Потом начали двигаться по кругу, точно исполняли странный танец. Танец волков. Может, он был странным только для меня.
Я могу его позвать, крикнуть погромче, думала я. Наверное, даже могу уговорить его уехать. Только выбирать каждый должен сам. Поэтому я перебралась на место водителя и завела мотор. У меня вся жизнь впереди, я сделала то, что должна была сделать, и осталась жива. Слабое утешение…
Алексей повернулся, махнул рукой и заспешил ко мне. Открыл дверь и прикрикнул:
– Брысь на свое место!
Мужики впереди уже садились в «Тойоту», только крестный продолжал стоять, привалившись к крылу. А я, шалея от счастья, двинулась на сиденье рядом.
Алексей не спеша тронулся с места. Поравнявшись с крестным, притормозил. Открыл окно.
– Устроишься, напиши, – сказал тот и, вздохнув, добавил: – Удачи, сынок.
– Прощай, батя, – ответил Лешка с легкой заминкой. И мы поехали.
– Это твой отец? – спросила я.
– Отец, – кивнул он. – Всю жизнь понять не мог, за что его мать так любила…
Алексей замолчал, а я молчать не могла. Меня просто распирало от счастья. Оттого я и брякнула не к месту:
– А я беременная.
– Вот черт! – выругался он.
– А я думала, ты рад будешь, – обиделась я.
– Да рад я, рад, честное слово. Мы с тобой потом помечтаем: кто родится, мальчик или девочка. И имя выберем. А пока, будь добра, помолчи немного. Мне подумать надо.
– О чем это? – насторожилась я.
– По-твоему, не о чем? – съязвил Лешка. – У меня в кармане девятьсот баксов, беременная баба на руках и перспектива зарабатывать бабки только честным путем. Так что заткнись ненадолго, очень прошу.
Заткнуться я никак не могла и спросила:
– А мы куда едем?
– Прямо.
– Лучше на светофоре свернуть.
– Зачем это? – насторожился теперь он.
– Затем, что там дорога на Нижний Новгород.
– И что? – нахмурился он.
– У меня в Нижнем Новгороде квартира, двухкомнатная. Оформлена на тетку. Тетка живет в деревне. Добрая. К ней, кстати, съездить надо, три месяца не была. – Лешка вытаращил глаза, а я продолжала: – Обстановка имеется, правда, холодильник пустой. Но там магазин напротив до восьми работает, так что успеем. – Он переваривал информацию. Я ухмыльнулась и через пару минут заявила: – Мне твои проблемы непонятны. Ведь говорила тебе: я твой главный жизненный приз. Не говорила? Странно. Как же я самое-то главное упустила… – Тут я вздохнула, сделав театральную паузу. – И вообще, я невеста с приданым.
Я потянулась на заднее сиденье, подтащила сумку и расстегнула «молнию». Лешка обернулся на мгновение и затормозил так резко, что я чуть не вылетела через лобовое стекло.
Конечно, не каждый выдержит такое… Сумка была набита деньгами. Пачки приятного зеленого цвета радовали глаз.
Лешка пошарил глазами в поисках места, по которому можно было бы треснуть кулаком. Не найдя ничего подходящего, тяжко вздохнул и спросил:
– Откуда?
– Ты только сразу не ори, – жалобно попросила я. – Я объясню. Дело было так: когда ты уехал получать деньги, а меня в комнате запер, я так беспокоилась… ну и сбежала из дома…
Лешка глухо простонал и тронулся с места. На светофоре свернул, чем меня порадовал. Я улыбнулась и пояснила:
– Там ведь подпол под всем домом. В моей комнате люк и в кухне. А «Ниву» ты сам в гараже оставил, вместе с ключами.
Алексей еще раз простонал и покосился на меня.
– И я поехала на кирпичный завод, но там уже вовсю стреляли. Не могла я просто взять и въехать через ворота. Вот тогда я вспомнила про люк. Но идея оказалась не очень хорошей, потому что я заплуталась. А еще крысы, я их боюсь… – Я перевела дух и спросила: – Алеша, ты меня любишь?
– До смерти, – очень серьезно ответил он. Я попробовала обнаружить иронию, не смогла и решила обрадоваться.
– Наверное, говорят об этом как-нибудь по-другому, но и так сойдет… В общем, я очень испугалась, что никогда оттуда не выберусь. Нашла люк, вылезла в каком-то цехе. Там стоял джип, а возле него люди, мертвые. Я испугалась, вдруг ты… Заглянула в машину, а там чемодан. Я ведь что подумала – если все мертвы, то он вроде как ничей. Правильно?
