– Сказал.
– И что? Поедешь с ним?
– Поеду, – отрезала я.
– Прости меня, – тихо сказала Машка. – Просто… я боюсь. Когда появляется этот парень, хорошего ждать не приходится.
– Что ты хочешь этим сказать? – разозлилась я, хотя знала: злиться на Машку не имею права.
– Не сердись. Я не за себя боюсь, за тебя.
И тут я совсем не к месту брякнула:
– Вряд ли наши мужчины подружатся. – Этого вовсе не стоило говорить, но я уже сказала.
– Ник знает? – очень осторожно спросила она.
– Знает.
– И что?
– Хочет, чтобы я за ним шпионила.
– Неужели кассета до сих пор у Пашки? – Теперь было видно: Машка сильно испугалась.
– Нет. Ник перестраховывается.
– А Павел о нем знает?
– О Нике? Конечно. И о том, что я за ним шпионю, тоже.
– А ты шпионишь?
– Не говори глупостей.
– Тогда как ты надеешься выйти из положения?
– Что-нибудь придумаю, – пожала я плечами.
Машка напомнила о Нике весьма некстати. Где-то мой дорогой друг? Не появляется и даже не звонит… Что ж, надо позвонить самой. Завтра. Нет, лучше послезавтра. «Отложи дела на послезавтра, и у тебя появится два свободных дня», – вспомнив вдруг поговорку, усмехнулась я. Машка хотела еще что-то сказать, но тут вернулся Антон.
– А где Павел? – спросила Машка.
– Встретил знакомого.
– Знакомого? – нахмурилась я.
– Да, – как-то неуверенно произнес он. Должно быть, в моем лице читалось недоумение, и Тони счел нужным пояснить: – Я видел, как он выходил на улицу через черный ход. Думал, покурить отправился, и хотел составить ему компанию, но на улице его ждал какой-то мужчина, и тогда я решил, что, скорее всего, мое присутствие неуместно.
– Наверное, действительно знакомый, – пожала плечами Машка, с тоской глядя на меня.
– Да, наверное, – кивнула я.
Павла не было довольно долго, и это почему-то пугало. Разговор не клеился, мы выпили, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Наконец Павел вернулся.
– Прошу прощения, задержался, – сказал весело. – Решил немного побыть на свежем воздухе.
– Тони сказал, ты встретил знакомого? – улыбнулась Машка, желая поддержать разговор.
Павел перевел взгляд на Тони, тот внезапно смутился, забормотал:
– Мне так показалось…
– Возможно, там еще кто-то прогуливался, – широко улыбнулся Павел и резко сменил тему: – Какое-то у нас похоронное настроение. Предлагаю выпить.
Я заметила, что манжеты рубашки теперь не выглядывают из рукавов его пиджака. Почему я обратила внимание на такую ерунду? Но обратила. И страх растекся по груди, мешая дышать. Я без конца возвращалась взглядом к рукавам его пиджака и уже ни о чем другом не могла думать. Тони произносил какой-то длинный тост за дружбу, Павел поднял руку, и кончик манжета на мгновение выглянул из-под пиджака. На нем были две крохотные капли, и я знала, что это кровь. Павел поспешно убрал манжет, уверенный, что никто не обратил на это внимания, и тут наши взгляды встретились, мой испуганный и его откровенно враждебный. И я принялась что-то говорить, говорить, смеясь и дурачась… и хотела лишь одного: забыть, забыть то, что увидела. Ничего не происходит, мы просто сидим в ресторане, пьем вино и болтаем о пустяках…
Под конец вечера, когда уже было много выпито, нам вроде бы удалось преодолеть ту холодность, которая возникла вначале. Мужчины говорили о футболе, а мы с Машкой просто радовались. Часов в двенадцать решено было разъезжаться по домам. Павел подозвал такси.
– Мы отвезем вас домой, – сказал он громко, повернувшись к Машке и Тони. Его слегка пошатывало от выпитого, улыбка не сходила с лица. Мы загрузились в машину, Павел начал рассказывать анекдот, забыл его где-то на середине, засмеялся и устроил голову на моем плече, бормотнув: – Дорогая, кажется, я выпил лишнего.
– Я тоже, – отозвался Тони, который сидел впереди. – Завтра головная боль мне обеспечена.
Мы простились возле их подъезда, Павел даже вышел из машины, что я сочла подвигом.
