– Не возражаешь, если я сразу отправлюсь в ванную? – спросил Павел, как только мы приехали домой.
– Конечно.
Он скрылся за дверью, а я вышагивала по коридору, нервно стискивая руки. Не выдержала и постучала в дверь.
– Еще пару минут, милая! – ответил он.
Наконец он вышел, на меня посмотрел с удивлением, потому что лицо у меня было испуганное, а ему в ум не могло прийти, чего я могла бояться.
– Павел… – тихо заговорила я. Взгляд мой переместился к стиральной машине. Она работала.
– В чем дело?
– Что с рубашкой? – все-таки спросила я.
– А-а, с рубашкой. Я в самом деле почувствовал себя скверно, кровь шла из носа, выпачкал манжет. Вот, решил застирать, рубашка дорогая, к тому же любимая, жалко. А ты что подумала?
– Пожалуйста… – жалобно начала я.
– Та-ак, – протянул он. – Совсем недавно тебя интересовал только один вопрос: люблю ли я тебя. Я тебя люблю. – Он обнял меня и поцеловал. – Есть еще вопросы?
– Павел…
– Я знаю, что ты скажешь. Что ты боишься за меня. Так вот, бояться нечего. Ты поняла? Еще три- четыре дня, и мы отчалим. И вот еще что. Я тебя не обманываю. Так что не ищи в моих поступках криминала. О’кей?
– Я просто…
– Я знаю. Кстати, не настолько я пьян, чтобы от меня совсем уж не было толка, – улыбнулся он. – Как насчет того, чтобы получить удовольствие?
Утром я проснулась поздно. Павел готовил на кухне завтрак, что-то напевая.
– Как дела, милая? Головная боль не донимает?
– Нет, – улыбнулась я.
– Отлично. Я отлучусь ненадолго. Возьму твою тачку. Когда вернусь, поедем за город – немного свежего воздуха нам не повредит. А вечером закатимся в ресторан. Как тебе программа?
– Отлично. Можно узнать, куда ты собрался?
Он засмеялся, покачал головой и сказал:
– Нельзя.
Через полчаса он уехал. Я знала, что делать этого не следует, и все-таки сделала: проверила его вещи. Вчерашней рубашки среди них не было. Он поспешил избавиться от нее, хотя, по его словам, она дорогая и любимая.
Я сидела на полу и пыталась решить, что должна сделать, как поступить. Точнее, как помочь Павлу, уберечь, спасти. Я не знала, что он задумал, но была уверена: это опасно, и теперь боялась и невидимой опасности, и его самого. Потом вспомнила о Нике, подумала и набрала его номер.
– Какое счастье… – дурашливо заныл он. – Ты обо мне вспомнила…
– Я и не забывала, просто не хотела, чтобы он слышал наш разговор.
– Из этого я должен заключить…
– Что я стараюсь, – перебив Ника, закончила я.
– Да? И много ли толку от твоего старания? – проворчал он.
– Мы практически неразлучны, – серьезно ответила я.
– Восхитительно. Поставим вопрос иначе: что от этого буду иметь я?
– Ты ведь хотел убедиться, что парень ничего не приберег на черный день? Я тоже хочу в этом убедиться.
– Значит, ничего определенного ты мне сказать не можешь?
– Он утверждает, что кассету у него забрал ты. Кстати, чего б тебе тогда не сделать копию для себя?
– Умных-то сколько развелось… – развеселился Ник. – Может, хитрит наш мальчик?
– Маловероятно. Если бы у него что-то было за душой, самое время сказать мне об этом.
– Может, он умнее, чем ты думаешь?
– Непохоже, – заверила я, а Ник засмеялся:
– Тогда какого хрена ты тратишь на него время?
– Я же сказала, хочу быть абсолютно уверенной. И потом… Он мне нравится. Могу я себе позволить нормального любовника, который меня не колотит и не грозит отправить на тот свет?
– Ты можешь позволить себе все, что угодно, – хихикнул Ник. – Только не забывай, что благодаря этому парню ты оказалась в тюрьме. Я не ревнив, трахайся на здоровье, но затевать собственную игру не советую. Ты знаешь, чем это кончится.
