– Не думайте, что я на нее наговариваю, – с места в карьер начала она. – Вы не представляете, что здесь творилось.
– Может, вы пройдете? – предложила я.
Она в замешательстве сделала шаг назад. Спросила настороженно:
– Зачем?
– Ну… мы могли бы поговорить.
Ей не понравилось мое предложение, однако я обратила внимание, как жадно она оглядывалась. Разумеется, любопытство победило, и дама вошла в квартиру.
– Прическа у вас другая, и одеваетесь вы… А она одевалась скверно – то вырядится, точно невеста, то бродит, как бомж. – Она окинула меня взглядом с ног до головы. – Не очень-то вы и похожи. Это мне в подъезде показалось… наверное, из-за освещения…
– Хотите чаю? – предложила я, знать не зная, имеется ли здесь чай для заварки.
– Нет уж, спасибо. Господи, какой свинарник! – сказала она с удовлетворением. – Как можно здесь жить?
– Да, придется навести порядок. Вчера приходил ваш участковый…
– Алексей Дмитриевич? – оживилась дама, улыбнулась и даже расправила плечи. Чувствовалось, что к служивому она благоволит.
– Вы его хорошо знаете?
– Приходилось к нему обращаться.
– По поводу стука из этой квартиры? – как можно мягче спросила я, но даме все равно вопрос не понравился.
– И по поводу стуков тоже. Не думайте, что я из тех, кто пишет кляузы на соседей, но… Жить с ней рядом было просто невозможно!
– Гости, застолье допоздна, громкая музыка?
– Если бы… Тут кое-что похуже. – Соседка все-таки прошла в комнату и села на краешек дивана. – Да… примерно так я себе это и представляла.
– Раньше вы здесь никогда не были?
– Конечно, нет. Я пыталась поговорить с ней… в самом начале… Бесполезно. По-моему, она была сумасшедшей, если не хуже.
– Почему вы решили, что она занималась черной магией?
– Зря смеетесь, – нахмурилась дама. – Человек, который ходит по ночам на кладбище… И потом… из ее квартиры пахло серой. Можете сколько угодно потешаться над моими словами, но так оно и было. В милиции тоже ухмылялись, а зря. Может быть, поверь они мне, им бы стало ясно, за что она приняла такую смерть.
– Откуда вы знаете, что она ходила по ночам на кладбище? – спросила я.
– Люди видели. И еще этот странный субъект, что приходил к ней…
– Мужчина?
– Да. Весь в черном. А глаза… Никогда не видела таких глаз. От его взгляда жуть берет.
– О нем в милиции вы тоже рассказали?
– Мне было довольно их насмешек. Они дали понять, что считают меня выжившей из ума.
– Часто к Светлане наведывался этот субъект?
– Я встречала его дважды. Первый раз в конце лета, а второй раз уже в ноябре, незадолго до ее убийства. А после ее смерти приходил еще один тип и всех здесь расспрашивал, чем она занималась, кто к ней наведывался и все прочее.
– Так это, должно быть, из милиции.
– Не смешите. По-вашему, я не отличу милиционера от бандита?
– Он был похож на бандита? – удивилась я.
– Форменный бандит. Кожаное пальто до пола, короткая стрижка и беспрестанно жует.
– Больше не появлялся?
– Я его, по крайней мере, не видела.
– О нем вы тоже в милицию не сообщили?
– Я позвонила Алексею Дмитриевичу. Он человек порядочный, к пенсионерам относится с уважением, молодежи бы поучиться у него.
Соседка вдруг резко встала и направилась к двери.
– Мне пора в поликлинику. Не представляю, как вы здесь будете жить. – Тут она ткнула пальцем в стену, прямо в одну из надписей черным фломастером. – Что здесь написано?
Я невольно вздохнула, но соврать не решилась, у нее могло быть далеко не такое скверное зрение, как она хотела показать.
– «Они умерли ужасной смертью, – прочитала я. – Попав в силки, сплетенные из их собственных
