пьяному делу убили?
– Ведется следствие, – туманно ответила я.
– Понятно.
– Вспомните, как этот друг выглядел.
– Как выглядел? Да обыкновенно. Лет тридцати, высокий, крепкий… особых примет не было. Если честно, я его плохо помню. То есть, если встречу, наверное, узнаю, а так…
– Я могу взять фотографию?
– Берите, – пожал он плечами. – Если надо…
– А скажите, о пластической операции Петров вам рассказал до или после появления друга?
– После, – ответил Васин и взглянул на меня. – То есть об операции мне сказал этот друг, когда фотку показывал и объяснял, что теперь Вовка может и не быть на нее похож. А уж когда я с Вовкой разговаривал, он подтвердил и про ранение рассказал.
Мы поспешили проститься.
– Странно, что наше появление не вызвало у парня удивления, – заметила я, когда мы были в лифте. – Ведь он служит в милиции…
– А чего удивляться? Правая рука не знает, что делает левая. Сам мент и давно привык. Одни приходят, потом другие…
Но я Ковалева уже не слушала, переваривая новую информацию.
– Так-так, значит, пластическая операция, изменившая внешность… Неприкаянный дядя, почти что бомж, но с боевым прошлым… Появляется бывший сослуживец, к которому он не испытывает интереса, а вслед за этим ему начинает казаться, что за ним следят… Что скажете?
– В самом деле занятно. Кто-то искал бывшего спецназовца, а когда нашел… Гость из прошлого?
– Похоже, что так. Второй убитый – дальнобойщик. Как там его?
– Прибытков Геннадий Степанович.
– А у вас хорошая память, – похвалила я.
– Не жалуюсь, – хмыкнул мой спутник и назвал адрес.
Я кивнула:
– Через двадцать минут будем там.
– Вдова его вам дверь не откроет, – усмехнулся Ковалев. – В такое время добрые люди по гостям не ходят.
– Так мы не гости и не добрые. Хотя вы правы, – пришлось согласиться мне после того, как я взглянула на часы. – С вдовой встретимся завтра. А сейчас можно заглянуть к Агнессе, это как раз по дороге. Мы с ней уже встречались и вполне можем считаться старыми друзьями. А старые друзья наведываются в любое время.
– Далась вам эта чокнутая! По-моему, спецназовец перспективнее. Допустим, убили его из мести, за какие-то старые прегрешения. Но при чем здесь второй убитый и ваша подруга?
Мы уже были в машине, и отвечать я не стала. Сочла вопрос риторическим. На повороте свернула под неодобрительным взглядом Ковалева.
Но встретиться с Агнессой не удалось: когда мы въехали в ее двор, я увидела, что все окна на этаже, где она жила, темные. Скорее всего, Агнесса уже легла спать. Если мы поднимем ее с постели, вряд ли она охотно будет беседовать с нами.
– Придется ехать в гостиницу, – вздохнула я.
– Сочувствую, – усмехнулся Алексей Дмитриевич. – Знаете, а вы настойчивая.
– Ага. У меня еще масса положительных черт.
– Но всем вы их не демонстрируете? – усмехнулся он.
– Просто вы предвзято ко мне относитесь, мой дорогой друг. Так и быть, отвезу вас домой.
– Нет, лучше я провожу вас до номера, а домой сам доберусь. Надеюсь, интерес к нам ребят на темно- синей тачке скорее схож с любопытством и они далеки от желания причинить нам увечья. Но все же…
– Как считаете, – перебила я своего «телохранителя», – можно что-нибудь узнать о том Юрии, который предположительно останавливался в «Заре»?
– Попробую, – пожал Ковалев плечами.
Я оставила машину на стоянке, и мы вдвоем вошли в гостиницу. Простились возле лифта.
– Что собираетесь делать завтра? – спросил Алексей Дмитриевич.
– То же, что и сегодня. Составите компанию?
– А куда деваться? Случись с вами что, меня совесть замучает. Слушайте, может, поедем ко мне? Как-то спокойнее будет.
– Участковый… – улыбнулась я с хитринкой в глазах.
– Что за глупость вы подумали! – смутился тот. – Просто я действительно беспокоюсь…
– Ладно, заеду за вами утром. Всего доброго.
